Считается, что мужчины и женщины должны дополнять друг друга. Я так не думаю. Мне кажется, я смогла бы прожить и без мужчины.
Я ушла далеко-далеко, рука об руку с одиночеством, лучшей своей подругой…
Амалеш по дороге в школу обычно проходил мимо нашего дома. Высокий и худощавый, в рубашке, застегнутой под самое горло, в грубосуконной дхоти[4], волосы аккуратно зачесаны. Он шел прямо, не глядя по сторонам. Жил он на той же улице, в трех шагах от нас – в доме с бамбуковыми стенами, обнесенном бамбуковой же изгородью и увенчанном железной кровлей. Отец его был учителем начальной школы. Он никогда не носил сорочек – кутался в тонкую накидку на голое тело. Мать Амалеша иногда заходила к нам за рисом или солью, когда у них заканчивалось либо то, либо другое. Она-то и рассказала нам, что Амалеш часто ходит в школу голодный, потому как иной раз им не хватает еды. Она жаловалась: «Мальчик так хорошо учится, а я не могу досыта его накормить. Долго ли он протянет с пустым-то желудком?»
Амалеш и правда был одним из лучших учеников в школе. Только и всего. Его верными спутниками были книги. Он, бывало, проходил мимо футбольного поля, даже не глядя на игру. Он не смотрел кино, не общался с друзьями. Все, что его интересовало, так это то, как добиться наилучших результатов на экзаменах, обогнать всех учеников в классе и заслужить поощрение. «Хороший мальчик, – говорили про него все, – очень хороший».
Я помню его еще с детства. Одна одежда. Одна прическа. Я даже ни разу не видела, чтобы он закатывал рукава.
Я тогда была совсем маленькая: мне было лет семь или восемь. Амалеш учился в девятом классе. И выглядел не по годам серьезным. Он не ходил ни к кому в гости. Зато его младшие сестры и младший же брат частенько приходили к нам на религиозные праздники за угощениями. Моя мама отдавала им наши старые вещи, и они потом с радостью их носили. Но Амалеш был совсем другой. Казалось, ему нет никакого дела до других людей, как будто он сбился с пути и очутился в этом мире, который был ему совершенно чужой.
Помню, как однажды соседские мальчишки гоняли на улице в футбол теннисным мячиком, а мимо проходил Амалеш-да. Внезапно заскорузлый от грязи мячик угодил ему прямо в грудь, оставив пятно на его белой рубашке. Любой другой, разозлившись, остановился бы и, может, даже обругал бы их. Но Амалеш-да, замешкавшись лишь на мгновение, опустил голову и глянул на грязное пятно. И тут же молча пошел своей дорогой.
