– Пошел ты на хуй, Левенталь!
Левенталь повертел мое послание в руках и положил рядом с собой. Он очень чинно пожал Валере руку и слегка наклонил подборок. У меня поднялось настроение. Валера чуть поклонился и сделал шаг назад. Я стоял и смеялся, уверенный, что только что отсрочил выход своего романа на несколько лет.
Один раз у меня все же состоялось свидание. Девушка под тридцать, случайная собеседница из мэйл агента, позвала сходить с ней на концерт. Я выпил пару пива, но этого было недостаточно, я слишком нервничал среди людей. Играл какой-то российский малоизвестный панк. Это, наверное, был первый мой концерт, не считая концерта группы «Кармен», на который я ходил с мамой, будучи семилетним малышом, и единственного концерта «ночных грузчиков». Сейчас в тесном клубе пришлось отстоять сорок минут ожидания и полтора часа самого мероприятия с худощавой высокой Татьяной: вообще не понятно, что она тут забыла в свою бешеную тридцаху. Не испытывая никакого интереса, просто закрываясь от прыгающих по танцполу людей, я ждал, к чему приведет этот вечер.
Татьяна сказала, что совсем не пила уже несколько лет. Она приветствовала каких-то знакомых малолеток в клубе, но, к счастью, меня никому не представляла.
Мы вышли на улицу и зашли в бар, где я выпил водки, а она чашку кофе.
– Это ничего, что я пью?
– Да пей, пожалуйста. Люди же пьют, и ты пьешь.
Я думал, мы на этом разойдемся, но на всякий случай предложил:
– Поехали ко мне?
– Да, я так и думала, – спокойно ответила Татьяна.
Когда мы поднимались на эскалаторе, я спросил:
– Могу я тебя поцеловать?
– Я уже решила, что ты не предложишь. Собиралась транспарант повесить.
– Просто от меня пахнет водкой.
– Я нормально отношусь к запаху алкоголя. Но мне самой нельзя.
Мы сосались в трамвае, и у меня встал. Значит, все получится, подумал я. Тело знает дело.
В аптеке у дома я купил большую пачку «Контекс». Беспорядок в квартире ее не смутил. Мы легли на пол, и она ртом надела гондон, что меня приятно удивило – так мне еще не делали.
Вагина у нее была большая, и кости были широкие, и ноги сорокового размера, стремные татуировки на спине (какие-то биомеханические ангелы), и носила она кеды «Конверс», что Костя считал преступлением против стиля. И не нравилась мне внешне, но я барахтался, злой на себя и на гондон, к которым не привык, – оттого, что не могу разрешиться. Когда я устал качаться сверху, она долго и глубоко сосала, и я, наконец, спустил ей на маленькую грудь. Я догонялся вином. Ладно, сказала Татьяна, я немного позволю себе выпить.
