Ему оставалось учиться еще полгода до выпуска, но слава о нем уже начинала расходиться по всему Царству. Умный, хитрый, ловко играющий стихийными силами и способный на самые отчаянные штуки этот парень вызывал у других зависть, восторг, раздражение, удивление, но уж точно не равнодушие. Про Люторада даже ходил слух, будто бы его с детства опекает кто-то из Богов.
А сам он пользуясь возможностью только подчеркивал свои способности нередко играя на публику.
… Хризантемные узоры наподобие метели закружились вокруг собравшихся на площади, вызывая перепугано-радостные возгласы, смех и завистливые вздохи. Переменчивые и извилистые, они тянулись и тянулись скользя по бревенчатым стенам домов, заснеженным кровлям и снежным Люторадовы «заготовки» всегда отличались размахом и неожиданно причудливыми формами. Свет мало-помалу стал мерцанием, а оно пройдя сквозь тление угасло. Равномерно и плавно — выдавая многочисленным семинаристам-зрителям высокие умения создателя чар.
Молодой маг самодовольно ухмыльнулся принимая заслуженные похвалы. Особенное внимание ему оказывали девушки — парень был очень хорош собой. Расцеловав самых активных, Люторад уже и без того потративший на свои иллюзии почти целый час вместо того чтобы объявить про окончание выступления громко спросил у толпы:
— А что братья, устали вы от второсортных безделок? Такого добра в закромах у каждого завались поди? Это ж если вдуматься баловство одно — то что загодя делал показывать?
Тут он сильно скромничал, но люди поддержали игру ответив одобрительными возгласами. Некоторые правда неодобрительно поморщились при таком бахвальстве, вот только их было очень мало.
Тогда Люторад гордо уперев руки в бока залихватски крикнул со своего импровизированного помоста:
— Хотите настоящей волшбы? Без детских шалостей? Такой чтобы дух перехватывало? Хотите?
— Хотим! — в один голос крикнули ответчики с интересом гадая что же такого учудит сейчас надежда Семинарии. На темно-синем небе отчетливо выделялись подсвеченные далеким звездным светом серые громады облаков. Под громкое эхо голосов сверху стали падать медленно кружащие в воздухе снежинки, оседая на подбитых мехом шапках, колпаках, платках, чепраках белыми.
Я стоял позади толпы из укромной тени наблюдая за приковавшем всеобщее внимание семинаристом. Одаренный парень. Очень одаренный. Все схватывает на лету. И очень честолюбив. Тщеславен. Люблю эти качества в людях.
— Значит так! — вдохновлено взмахнул руками Люторад. — Сейчас кто-нибудь называет стихию, а другой явление или образ, а я стану их воссоздавать!
