Совокупные потери столь велики, что уже становятся не сравнимы с уроном самой жуткой из войн, перенесенных нашим народом за последние века, — Великой отечественной войны. Особенно страшны раны в отношениях между народами бывшего Советского Союза, ныне обильно замешанных на ненависти, предрассудках и крови.
Мы взялись исправлять пороки октябрьской революции и совершили еще одно дикое, ничем не оправданное насилие над народом. А чтобы удержаться у власти, демократические власти России навязывают стране новый основной закон. Он естественное следствие их политики, законодательное закрепление ее и в то же время отчаянная попытка к спасению — узда из ничем не ограниченной власти президента, чтобы в любой момент карать, опираясь на варварство законов, чтобы, как вчера, именем свободы, именем счастья, добра казнили, избивали, насиловали, ошельмовывали новые тысячи людей.
И бесконечно прав Гэлбрейт: «Это жадный экономический маскарад. Революция богатых против бедных».
Правильнее было бы: беспощадное истребление заметной части народа узкой кучкой богатых. Истребление нуждой, нищетой, бытом, отсутствием будущего — всем прессом жесточайшего произвола.
Подобный отзыв Гэлбрейта вызван не только и не столько хищнической природой реформ. Нет, Гэлбрейт не дает понять, а указывает на то, что это не преобразование экономики в интересах всего общества, а именно революция узкой части богатых против бедных. А революция — это акт насильственный, это избиения и произвол.
Нам было отказано в том самом гуманном пути преобразования экономики. Оппозиция тысячи раз говорила о постепенном щадящем режиме врастания в новую экономику, но именно это более всего пугало новую власть, поскольку не отвечало ее истинным планам. В итоге нас втолкнули в «шоковую терапию», которая на деле являлась воротами в экономический разбой и распад России.
Если взять все итоги реформаторской деятельности демократов во главе с президентом Ельциным, если взять государство как исторический организм и население в целом, то переход от социализма к капитализму в данных формах (я подчеркиваю: в данных ельцинских формах) оказался величайшей ошибкой и преступлением, совершенным с попустительства всего нашего поколения.
И новая конституция как раз закрепляет этот разгром общества, деградацию общества по всем направлениям.
Эта деградация общества на «уровне личности» выразилась в самом гнусном из людских пороков — массовом предательстве самого разного свойства, так сказать, «всех оружий и родов войск».
