Имелся ещё один непокорный подданный, который очень раздражал Шрама, – колдун Рафики. Сколько раз ни называл бы его про себя новый король «старой, облезлой, выжившей из ума обезьяной», но то, что колдун в упор не видел нынешнего правителя, сильно действовало тому на нервы.
Рафики жил в уединении, в глухом лесу, и его, казалось, ничуть не волновало то, что творится в Светлом Королевстве. Шрам мог, воспользовавшись своей властью, уничтожить дерзкого колдуна. Однако он побаивался его магической силы. Все знали, что нельзя безнаказанно обидеть такого могущественного волшебника, как Рафики.
В общем, проблем хватало. А тут ещё и засуха! Гиены злились из-за того, что львицы, вопреки обещаниям нового короля, отказываются делиться с ними добычей. Таким образом, Шрам оказался между двух огней: им были недовольны и львицы, и гиены. В этой ситуации удержать власть становилось неимоверно сложно.
Гиенам приходилось по старой привычке питаться падалью. Однако и львицам уже стало не хватать добычи. Антилопы и другие травоядные постепенно покидали пределы Светлого Королевства. Во-первых, им не нравилась власть нового короля, а во-вторых, – прогоняла с обжитых пастбищ Большая Засуха, приближение которой им предсказывала сухая и жёсткая трава и иссякающие источники.
Погружённый в тягостные раздумья, Шрам застыл у входа в королевскую пещеру. За его спиной, в клетке из звериных костей сидел нахохлившийся Зазу, далеко не такой говорливый, как прежде.
Вдруг перед самой мордой Шрама появилась маленькая, невзрачная, но юркая птичка. Тот машинально попытался сграбастать случайную добычу когтистой лапой, но не тут-то было! Птичка проскочила между длинными кривыми когтями и, отлетев на безопасное расстояние, сообщила тоненьким голоском:
– Симба жив.
Шрам не поверил своим ушам и, встряхнув чёрной гривой, переспросил:
– Что это ты там такое чирикаешь?
– Симба жив! Симба жив! – как ни в чём не бывало повторила птичка, после чего на всякий случай отлетела ещё чуть подальше и добавила:
– Акуна-матата.
– Что за чертовщина! – рявкнул Шрам. – В последнее время эта птичья мелюзга совсем обнаглела и чирикает всякую ерунду.
Он попытался ещё раз схватить птичку. Та снова ускользнула от львиных когтей и, зависнув на мгновение в воздухе, оставила прямо на кончике носа нового короля белую кляксу, после чего проворно выпорхнула из пещеры. Шрам взревел от бешенства: его, всемогущего короля, обкакала маленькая, невзрачная птичка. А тут ещё и Зазу подлил масла в огонь:
