Когда нагрузка кончилась, к обоим капитанам явился Форстер и неожиданно заявил, что каждый из грузовых пароходов должен принять еще по 60 пассажиров. Стефенс запротестовал, говоря, что у него нет помещения, но Форстер тотчас же доказал ему лживость этого заявления и взялся на свой счет устроить весьма приличные каюты, с хорошими койками, в междупалубном пространстве.
Купфер спросил лишь о цене за провоз пассажиров и, найдя ее подходящей, согласился молчаливым кивком.
Наконец, все было готово к отъезду. В назначенный день из труб трех пароходов повалил густой дым и весь корпус их нервно задрожал от давления скопляющегося пара.
Пассажиры заняли свои места на грузовиках. Тщетно Стефенс пытался завести с ними разговоры.
Никакие уловки не помогли узнать истину, а от выпивки, которая могла бы развязать языки, мужчины категорически отказывались.
С капитанской вышки Стефенс увидел, что к мосткам парохода «Утопия» подкатили две кареты; из одной вышла стройная высокая дама. Черты ее лица нельзя было рассмотреть и в сильный морской бинокль, потому что оно было закрыто густой вуалью.
— Решительно не понимаю! — злился он, бросая только что начатую сигару и закуривая новую. — Что это за компания, отправляющаяся черт знает куда?
По-видимому, все приготовления к отплытию были закончены. Форстер посетил капитанов грузовых пароходов и вручил каждому запечатанный пакет с надписью: «Вскрыть, потерявши из виду берег. Курс на юго-восток».
Кроме того, Форстер сообщил, что отплытие должно состояться на следующий день, рано утром, по сигналу, данному с «Утопии», и поэтому все должно быть готово с вечера.
Стефенс не спал почти всю ночь. Таинственный пакет дразнил любопытство, и капитан едва справлялся с соблазном ознакомиться с секретным приказом. Сдерживало только честное слово моряка, которое крепче всяких печатей.
Едва лишь забрезжил свет на востоке и утренний ветерок разогнал туман, как раздался потрясающий вой сирены: «Утопия» подала сигнал к отплытию.
«Буффало» и «Гризельда» отозвались. Загремели якорные цепи, началась беготня матросов по палубам. И скоро флотилия из трех пароходов плавно вышла в открытое море.
Через несколько часов, когда берег обратился в туманную полоску, а потом исчез совсем за горизонтом, Стефенс бросился к себе в каюту и нетерпеливой рукой разорвал пакет.
Секретный приказ гласил: «Аргентина. Буэнос-Айрес. Ожидать там приказа относительно дальнейшего направления».
Стефенс сидел долго, задумавшись и оперши голову на руки. Наконец, он приподнялся, на лице заиграла хитрая усмешка, указательный палец выразительно притронулся ко лбу.
