На долю секунды я замешкался, а её напарница вонзила мне клинок в спину. Я резко развернулся, но тут же первая подрезала мне левую ногу, заставив упасть на одно колено.
— Доставил же ты нам хлопот, Виктор Торн, — сказала та, у которой была треснувшая маска.
Голод пробудился с новой силой. Когти на руках стали длиннее, а сама рука почернела, начав меняться.
Заревев, я бросился на ближайшую, собираясь вонзить когти и утолить голод, но они оказались быстрее. Одна точным движением пронзила мое колено, а вторая вонзила клинок под челюсть.
— В прошлый раз мы с тобой разошлись в ничью, — сказала вторая и, сняв маску, приблизилась к моему лицу.
Улыбнувшись, она подалась вперед и едва ощутимо коснулась моих губ своими.
— Прощай. Ты хорошо сражался.
Я пытался что-то сказать, но не мог даже пошевелиться. В глазах стремительно темнело, но боли не было. Даже голод, казавшийся неумолимым, утих.
Я умираю. Вновь…
Девица с треснутой маской взмахнула своим сверкающем в лунном свете клинком и отсекла мне голову.
Пробуждение вышло болезненным. Стоило открыть глаза, как их тут же резануло. Дышать сквозь сдавленные легкие было больно, каждый вдох вызывал жжение внутри груди.
Перевернувшись на бок, я закашлял и попытался встать, зажмурив глаза, но тут что-то звякнуло, и лишь после этого я понял, что скован цепями.
— Без…дна… — прохрипел я, ощупывая металлический браслет на правом запястье, от которого тянулась толстая крепкая цепь к каменной стене. Я дернул рукой, попытался высвободиться, но безрезультатно. Оковы явно подбирались с учетом сверхчеловеческой силы пленника.
Глаза понемногу начали привыкать к тусклому освещению комнаты. Из источников света тут был лишь небольшой масляный светильник, стоящий на противоположной стороне помещения, и это радовало. Из-за того, что он создавал в комнате полумрак, глаза болели не так сильно, если не смотреть прямо на источник света.
Я находился в каком-то подвальном помещении без окон, в котором были только односпальная кровать и столик, на котором и стоял тот самый светильник. А вот кровать оказалась достаточно удобной. Неизвестные позаботились, чтобы пленнику было комфортно. Подушка, одеяло, чистое постельное белье.
— Где… я…? — жутко хотелось пить, но ещё сильнее есть. Голод тоже пробуждался ото сна и уже скручивал внутренности. Пока что у меня получалось с ним бороться.
Положив голову на подушку и прикрыв глаза, я начал вспоминать, что последнее помню, и внутренне похолодел. Я был мертв…
