— И я не как с лягушками и маслом инсулы. Помнишь, что случилось?
Адрио чуть покраснел, но уже не мог остановиться.
— Хорошо, ты не споришь. Но ради своего блага пообещай мне кое-что. Давай договоримся, что на празднике Середины лета ты снимешь свою маску-череп. Пообещай, что ты не будешь прятаться в тенях. Давай повеселимся как популярные подростки, а не будем стоять у стены. Пользуйся своим положением. Будь самым заметным из Семи!
— Я хочу, чтобы мы веселились, — Петро шагал в сторону замка. Праздник Середины лета был одним из нескольких, когда учеников отпускали в город после последнего рожка ритуала верности, чтобы они побывали на ярмарке на площади Храма. Ученики могли и оставаться на всю ночь, если хотели, хотя Петро не мог так долго не засыпать. — Но если отец услышит, что я был наглым, он придет в инсулу, схватит меня за шиворот и бросит в канал.
Адрио пожал плечами, словно это были пустяки.
— Я тебя вытащу.
— Кстати, я не прячусь в тенях. И не держу маску на лице всю ночь, — по традиции на фестивале Середины лета празднующие носили маски-черепа. Самые простые были из холщовых мешков, покрашенных мелом с одной стороны, а у богатых они бывали замысловатыми, покрытыми лаком. Они бросали амулеты в форме луны в костры, а потом маски часто снимали. Петро редко ее снимал, чтобы его не замечали.
— Тебе нужно жить! — Адрио снова попытался остановить его, но Петро не дался. Он уже опаздывал на встречу с Рисой. — Поднимать стены и надеяться, что все пройдет, хорошо, когда твой замок в осаде, — продолжил Адрио. — У тебя нет замка.
Выбор метафоры друга был метким, Петро ощущал себя запертым со всех сторон. Особенно сейчас.
— Я хочу, чтобы ты прекратил.
Но Адрио не умолк.
— Мне показать тебе, как жить в Семи Кассафорте? Я предлагаю так: на празднике Середины лета ты спрячешься под мою дешевую маску, а я притворюсь тобой. Никто вне инсулы толком не знает, как выглядит Петро Диветри. Когда я буду тобой, я смогу получить столько жареного ягненка и мясных пирогов, что и не унести. И всех милых девушек, каких мы захотим.
— Но я не хочу быть тобой, — ответил Петро.
Тон Адрио резко изменился.
— Почему? Потому что я не из Семи, как Диветри? Я из Тридцати, сноб. Может, из низших, но все же Тридцати.
— Все про низших из Тридцати — миф, — Петро задумался, заметит ли кто-нибудь, если он столкнет Адрио в канал. Но они добрались до торгового входа в замок, и страж в алом, тихо поприветствовавший их у моста, мог доложить о таком Рисе. А Петро не хотел злить Рису Диветри. — Талия Сеттекорди говорит о низших Тридцати, а не я, — добавил он, а потом понял. — Это из-за Талии? Тебе она так сильно нравится?
