Айвен довольно улыбается, а его устремлённый на меня взгляд становится почти чувственным.
О Древнейший на небесах! Как он всё-таки красив!
Щёки у меня уже наверняка пылают ярче пламени костра.
– Иди сюда, Марина, сядь рядом со мной, – приглашает Гарет шелки, протягивая ей руку.
Марина садится между Гаретом и Тьерни, я пристраиваюсь рядом под пристальным взглядом Айвена.
Гарет привычным жестом непринуждённо обнимает Марину за плечи, однако она поднимает голову, принюхивается и отыскивает глазами Рейфа, будто животное, оценивающее встреченного хищника.
– Вот этот, – обращается шелки к Диане, указывая подбородком на Рейфа. – Это твой дружок?
– Пока нет, – сердечно улыбается в ответ Диана. – Пока…
Марина пристально разглядывает Рейфа, принюхиваясь и напряжённо нахмурив брови.
– Но он не оборотень? – уточняет у Дианы сбитая с толку шелки. – А он такой же сильный, как ты?
Диана весело фыркает.
– Да ладно! Если что, я его одной левой…
Тристан со смехом поворачивается к Рейфу:
– Скажи честно, братец, побаиваешься свою подружку?
– Ничуть, братец, – усмехается Рейф. – Мне нравятся сильные женщины.
Марина находит взглядом Айвена.
– Ты был там. В тот день, когда Эллорен меня освободила.
Айвен смотрит на Марину так же, не мигая, как и дракониха рядом с ним.
– Да, я был там.
Марина глубоко втягивает воздух, её ноздри раздуваются и застывают.
– Кто ты? – Шелки даже немного подаётся назад, задавая этот вопрос.
Выражение лица Айвена мгновенно меняется: он мрачнеет и напрягается.
– Ты другой, – шепчет Марина, сгорбившись рядом с Гаретом, как будто перед лицом опасности.
– Он у нас загадочный, – с улыбкой вклинивается Рейф.
– Исчадие зла, – роняет Тристан. На конце его волшебной палочки вспухает небольшой ярко-серебристый шарик. – Мы тут все исчадия зла.
– Исчадия зла? – Марина явно не понимает, о чём речь.
– У моих братьев странное чувство юмора, – бросив на Тристана рассерженный взгляд, поясняю я.
– Но как же… это правда! – Светящийся мячик понемногу растёт и превращается в огненно-синий шар. – Согласно нашей славной и наисвященнейшей «Книге Древних» мы все тут настоящие исчадия зла. Кроме, может, Рен.
Вот к чему, спрашивается, братец выставил меня самой правильной? Однако Андрас весело хохочет своим неизменным басом и хитро улыбается Тристану.
– Да, вы, гарднерийцы, много кого в исчадия зла записали. Почти всех!
Тристан отвечает Андрасу многозначительным взглядом.
– Это мы умеем. У нас в этом плане особый талант!
