– Да, – потрясённо признаю я. – Я тебя слышу.
Она снова погружается на самое дно, а я склоняюсь к воде.
– Моя сестра! Они её забрали! Она совсем малышка! Младше меня! Помоги мне! Прошу тебя, помоги!
Шелки выныривает, упрямо дёргая меня за руку, и горестно прерывисто вздыхает. Её жабры открываются и закрываются, ванная комната наполняется печальным стоном.
И на меня обрушивается весь ужас произошедшего. Её сестра. Она тоже в плену, как когда-то Марина у жестокого лесника, или даже хуже.
Я сочувственно обнимаю Марину – её худенькое тело отчаянно дрожит, жабры распахиваются и сжимаются, она потерянно всхлипывает.
– Мы ей поможем, – едва сдерживая слёзы, обещаю я. – Клянусь тебе, Марина. – Не знаю, что мы сможем предпринять, но собственная беспомощность меня уже бесит. – Мы отыщем твою сестру. И как-нибудь вызволим вас обеих.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
СОВЕТА МАГОВ
№ 271
Контрабанда алкоголя и шелки в Гарднерию или за её пределы отныне карается тюремным заключением.
Вечером, спустя несколько дней, я заканчиваю работу на университетской кухне и отправляюсь в холодную ночь, потеплее завернувшись в накидку. Все мысли у меня только о Марине, и мне не терпится поскорее вернуться в Северную башню.
Я рассказала всем друзьям, что Марина умеет разговаривать. Джулиас и Лукреция обещали удвоить усилия, чтобы осторожно убедить окружающих в том, что шелки нуждаются в нашей помощи, а мои братья зашли к нам вчера вечером в надежде услышать от Марины какие-нибудь подробности о том, где держат её сестру и других шелки. Однако, увидев их, Марина наотрез отказалась говорить. Один вид мужчин приводит её в ужас, и Рейфу с Тристаном пришлось уйти.
Сделав всего несколько шагов от задней двери кухни, я замечаю, что навстречу мне поднимается высокий широкоплечий молодой человек в чёрной гарднерийской накидке с единственной синей полоской на рукаве – эмблемой гарднерийских моряков. Кончики его волос отливают серебром в неверном свете единственного придорожного фонаря.
Сердце у меня подпрыгивает от счастья, и я бросаюсь к нему.
– Гарет!
Гарет подхватывает меня крепкими ручищами и посмеивается – с разбегу я чуть не врезалась в него! Мы обнимаемся после долгой разлуки с такой искренней радостью, что всю мою усталость, горе и страх последних дней снимает как рукой. Рядом с моим старым верным другом на глаза наворачиваются непрошеные слёзы. Отступив на шаг, я смеюсь и плачу одновременно. Гарет крепко сжимает моё плечо и тепло улыбается.
