Записки старшеклассницы | страница 35



Но я давно мечтала о такой подруге, чтобы с ней говорить о девчоночьих вещах.

Мама как-то сказала, что я очень внушаемая, что я поддаюсь чужому влиянию, что у меня нет своего «я». Неужели это правда?

Второй подругой стала неожиданно Люба, та, которая в круглых очках и очень умная. Дело в том, что с Верой слишком долго я не могу разговаривать. Конечно, мальчики, тряпки, косметика — это любопытно, я ведь никогда ни с кем об этом не разговаривала, мне все внове, но в больших дозах я балдею. Особенно когда Вера говорит:

— Это очень изысканное платье! О, я ношу только фирменные! Сейчас вся Европа увлекается яркими бусами из косточек и расписного дерева. Я так переживала в это лето, когда была с мамой в Сочи, мне казалось, что без них я на пляже голая.

С Любой же можно не притворяться. Она неуклюжая, ходит косолапо, носками внутрь, вперевалочку. Но она свободно шпарит по-английски, по-французски, кончает музыкальную школу и занимает первые места на всех математических олимпиадах, куда ее посылает Владимир Иванович.

Она сама предложила дружбу мне, после того как Галка меня провалила в комсорги, первая девочка в моей жизни.

До сих пор я приглядывалась к кому-нибудь, начинала завоевывать девочку, чем-то мне понравившуюся, бегала к ней домой, давала списывать, советовала, что читать, водила в кино, а стоило мне заболеть — никто из них меня не навещал. И мама ехидничала, что я некоммуникабельна. Она считала, что и Сорока приходит к нам по недоразумению, одно время даже утверждала, что он является не ко мне, а к ней, за интересными книжками.

Люба же вдруг подошла после собрания и сказала, что я ее давно интересую, потому что ум у меня «оригинальный, хоть и не организованный», и еще, что я — человек действия, а она — инертна и хочет взять с меня пример.

У нее особенность — она ни о ком плохо не отзывается, она считает, что моя язвительность идет от комплекса неполноценности. По ее теории все высокомерные люди очень мнительны и в себе не уверены. Но я не обижаюсь: она обезоруживает улыбкой, как и Сорока. Умной и очень терпеливой. Наверное, такой была княжна Марья Болконская.

Но она никогда ни за кого не заступается. Как-то вышли мы после уроков, а в вестибюле двое пятиклассников пихали маленького первоклашку. Он не плакал, не орал, он смело с ними воевал, но еле до локтя этим идиотам доходил. Я бросилась, треснула одного об стенку, второй пригрозил, что с компанией меня когда-нибудь вздует, а Люба стояла в стороне и вдумчиво на нас смотрела сквозь очки. А потом сказала, что мир не переделать, что нельзя тратить нервы по пустякам, а уж защищать мальчишек — бессмысленность, как-нибудь своими силами обойдутся…