- Почему вы никак не оставите отель "Плаза" в покое? - спросил бармен.
- Выпадет снег, а мы будем сидеть в палатках! - взревел Люббок. - Эй, итальянский патриот, - продолжил он, - обращаясь к Ди Калько, - я хочу тебя кое о чем спросить.
- Не забывай, - ледяным тоном сказал Ди Калько, - что я, прежде всего, гражданин Соединенных Штатов.
- Ну и как же ты, Джордж Вашингтон, будешь чувствовать себя, сидя за пулеметом, в тот момент, когда макаронники пойдут в атаку?
- Я исполню свой долг, - упрямо произнес Ди Калько. - И не смей называть их макаронниками.
- Как понимать твои слова "макаронники пойдут в атаку"?! - загремел Суинни. - Ведь всем известно, что итальяшки в атаку не ходят. Они всегда отсиживаются в тылу.
- Ты не забыл, - сказал Ди Калько, - что мое предложение выйти на улицу и во всем разобраться ещё действительно?
- Парни, парни, - взмолился бармен. - Поговорите лучше на другую тему... Очень вас прошу.
- Нет, вы только подумайте! - восхитился Люббок. - Одна война за другой. Одна война за другой! Сукиных сынов, вроде вас, загоняют зимой в палатки, а эти сукины сыны до самого конца не в состоянии ничего понять.
Суинни отступил на шаг и отстраненным тоном заправского полемиста начал:
- Я позволю себе пропустить мимо ушей некоторые слова твоего лексикона, поскольку меня интересует проблема по существу. Я хотел бы услышать, какое решение ты предлагаешь. Спрашиваю потому, что у тебя, видимо, имеется четкое представление о том, что следует делать.
- А я вовсе не желаю пропускать мимо ушей его грязные слова! возмущенно бросил Ди Калько
- Пусть скажет, - произнес Суинни, сопровождая это разрешение величественным жестом руки. - Выслушаем точку зрения всех присутствующих. Пусть голландец говорит.
- Значит так... - начал Люббок.
- Только без оскорблений, - остановил его бармен. - Время позднее, бар, так или иначе, пора закрывать, поэтому прошу не оскорблять моих гостей.
Люббок прополоскал рот пивом и сделал медленный глоток.
- Ты когда-нибудь чистишь краны? - спросил он у бармена. - Для пива, чтобы ты знал, самое главное - чистота кранов и патрубков.
- Это надо же! - возмутился Ди Калько. - У него, похоже, по всем вопросам есть свои соображения.
- Они делят мир, - невозмутимо продолжал Люббок. - У меня же на банковском счете восемьдесят пять центов. Для меня не важно, чем кончится дележ, мне повезет, если я к тому времени сумею сохранить свои восемьдесят пять центов.
