Осторожно приблизившись, увидели несколько погибших — один привалился к колесу пушки и казалось, что просто задремал, один лежал в шаге от ящика со снарядами, одного взрывной волной отбросило метров на пять, неподалеку еще три убитых…
— Смотри, снаряды все исстреляли… Эх, робяты, вам бы жить да жить!
С дальнего конца деревни торопливо подошли ещё три мужика, и все вместе осторожно перенесли погибших в глубокую воронку. Похоронив солдатиков, быстро разошлись, и никто кроме деда и Егора Ивановича уже не слышал, как у дальнего куста раздался стон.
— Егорша, живой кто-та.
— Это командир ихний, сильно поранетый!
— Давай-ка его на тележке вот в разбитую хату завезем, я Стешку пришлю, она же чаго-то умееть, Самуил их обучал, а там посмотрим, может к Лешему в лес сможем отвезть. Я документы-то успел у робят взять, так чтоб этот хитрый Еремец не углядел, он такой склизкий. Не ровен час, сболтнеть где, а так похоронили воинов и похоронили, место знаем — кто доживёть до наших, тот и покажет.
— Дед, а когда они вернутся наши-то, вон какая силища прёть?
— Ай не веришь, Егорша?
— Ты дед, не говори чаго не нать, у меня, сам знаешь, трое там, — он махнул рукой в сторону фронта, — сердце изболелося. Старуха кажин день плач заводит!
Прибежавший Гриня сказал, что по темноте уже не видно ничего, дед послал его за Стешкой. Раненый не приходил в сознание и мужчины потихоньку перетащили его в разбитую хату. Стеша промыла все раны, засыпала их растолченным в порошок стрептоцидом, первязала чистыми тряпицами.
— Ну, деды, если выживет наш герой — это будет чудо! Много крови потерял, а рана на груди очень большая.
Договорились, что как только начнет светать, Егор Иваныч со Стешкой поедут за дальним стожком сена — как кстати пришлось, что пару дней назад Стеша и в самом деле просила Егора при свидетелях, съездить за сеном, — и потихоньку отвезут раненого к Лешему.
К обеду в Березовке появились первые немцы: сначала на цетральную улицу, что вела дальше на Казимовку, влетели пять мотоциклов с сидевшими в них фигурами в непривычной, серой форме. Игравшие на улице ребятишки, как вспугнутые воробьи, бросились врассыпную, через минуту на улице не было ни души, деревня замерла и затаилась…
Мотоциклы потрещали, один развернулся в обратную сторону, остальные остановились у колодезного журавля, три немца встали настороже, держа наизготовку автоматы и поглядывая по сторонам, остальные лопоча что-то и громко смеясь, начали черпать воду. Прозвучала короткая автоматная очередь, они встрепенулись, но тот, кто стрелял, что-то пролаял им, и немцы дружно загоготали.
