— Тама и был Главный Богинюшкин храм-от, — вздохнул Антипа, — бывал я в ём с родителями, когда мамушка тройнят носила, айдате смотреть хоромы.
Домик снаружи выглядел неплохо, чистенький с мансардой, сада как такового не было — одни заросли, но «глаза страшатся, а руки делают».
Внутри планировка понравилась, горница, по бокам две комнатки — спаленки и у входа ещё одна комната, чуть больше, с печкой.
— Вот, для кухни место есть, а для гостей надо бы побольше места.
Антипа засуетился:
— Ты мне набросай на листочке, чего ты хочешь, я тут с домом пообщаюся, он ить меня ужо слышит, радовается!
Малость поспорив со Степкой, нарисовали, и оставили Антипу доводить пожелания до ума.
— Да, нерадостно, но надо вычищать двор, вырезать и сжигать все эти заросли, чем вот, только, где тут чего продается, Степ, может, на разведку сгоняешь?
От покосившегося забора раздалось покашливание, и мужской густой такой бас пророкотал:
— Тирра, позвольте Вас спросить, не нужен ли вам работник? — У забора стоял светловолосый детина под два метра ростом, какой-то весь состоящий из углов, но с очень яркими голубыми глазами, которые казались гостями на этом худом лице. Видно было, что человек бедный, рубаха застиранная, латаная-перелатанная и такие же штаны. — Я все умею, не беспокойтесь, и забор подлатаю, и сад вырублю-вычищу, уж очень мне работа нужна, ребятишков у меня трое, а в городе мало у кого есть работа постоянная. Я вот и берусь за любую, чтобы их прокормить и в учебные классы определить, больно они смышленные.
— Ты сам-то молодой, когда успел троих родить, в детстве что ли? — разве кот промолчит?
Детина уставился на кота в изумлении:
— Диво какое, кот говорящий, я не сплю?
— Не спишь, не спишь, я экспериментальный кот, один такой. Ты от ответа не увиливай!
— Да не увиливаю я, сильно удивительно слышать речь человеческую от кота, а ребятишков я не рожал, подобрал я их в прохладные месяцы-то, уж больно они истощенные да слабые были, плелись чуть не падая, ну я и позвал к себе. Они славные, да вот я мало чего им дать могу. Я один как перст был, ничем не озадачивался, домишко у меня небольшой, а теперь вот семья большая. Так, что, тирра, возьмете меня? Я плату небольшую беру.
— Иди сюда, — тот просиял и перешагнул через заборчик.
— Чего делать-то, я прямо счас начну.
— Далеко твой дом?
— Да нет, вон, крайний, — он махнул мосластой ручищей, — на мне улица и заканчивается.
— Давай, сюда ребятишек тащи, будем думать.
