Мне было приказано не вмешиваться во внутренние дела России, но долг каждого командира – принимать все возможные меры для защиты своих подчиненных. Если бы я оставался на месте и ничего не предпринимал, пока все эти враги, большевики и приверженцы царизма захватывали город, то стал бы лакомым куском, который они могли бы съесть на досуге. Я должен был проявить себя достаточно рано, чтобы убедиться, что все это не будет направлено против меня. Получилось, что мы вышли из казарм как раз в тот момент, когда пришли новости о мятеже. Две роты 8-го полка русской армии взбунтовались под руководством роялистов и большевиков. На другой стороне реки в Куломзино отряд большевиков взялся за оружие, чтобы разрушить мост через Иртыш, где проходила железнодорожная линия, по которой ходили наши бронепоезда с «Саффолка» и по которой осуществлялась связь с отрядами наших моряков в Уфе. Чехи (наши союзники), получившие такие же приказы, как я, узнав, что сторонники царизма тоже участвуют в заговоре, нарушили их план, сразу же выслав вперед отряд для защиты моста, который подоспел как раз вовремя. Если бы мы строго придерживались приказов, одному Господу известно, каким был бы результат. И британцам и чехам пришлось действовать по своему усмотрению, и хотя формально нарушили приказы, мы следовали политике своих стран и защитили свои войска.
Восстановление порядка стоило почти тысячи жизней, но беззаконные элементы, как наверху, так и внизу, получили урок, который едва ли смогут забыть. Это случилось в середине наступления на Пермь. И хотя мятеж никак не помог большевикам в достижении их цели, он сделал борьбу еще более жестокой.
Глава 14
Бомба из Парижа и ее эффект
Описанные выше инциденты уступили место событиям личного характера. Около 28 декабря прибыл штаб канадского контингента под командованием подполковника Морризи, и, как и следовало ожидать, немедленно были предложены революционные планы по распределению моего батальона по разным местам и некоторые другие мероприятия. Некоторые из этих мероприятий действительно были проведены, и в результате в настроении омского лагеря британцев стало ощущаться напряжение. По этой причине я предложил бригадному генералу Элмсли перевести мою штаб-квартиру во Владивосток. К счастью, прибытие 5 января 1919 года 9-го Гемпширского территориального батальона под командованием подполковника Джонсона улучшило положение дел для всех нас. Этот офицер сразу же оценил ситуацию и совместно с нашим высшим представителем сэром Чарльзом Элиотом предпринял такие шаги, что я предпочел забрать прошение о переводе своей штаб-квартиры. Подполковник Джонсон стал надежным сторонником тех, кто держался истинно английской точки зрения, и то, что его батальон состоял из жителей моего графства, помогло сделать наши отношения удивительно сердечными. Позже генерал Элмсли ответил на мою просьбу отказом, так что все сложилось как нельзя лучше.
