Минусы. Их хватало. Но самый главный и основной. Твари убили моих людей. И неважно, знал я их или не знал, были они мне друзья или нет. Дело не в этом, а в другом. Шакалы посмели. И мстить или нет, тут вопрос даже не стоял. Выясню, кто был с Баскаковым… И надо добраться до Алексеева, Добрыниной и Фролова. Сразу надо было первому и последнему мозголом колоть, еще тогда. Сбежали, суки. Только как… Но в любом случае — они инициаторы этого бардака.
Мда.
Ладно, это потом, нечего себя просто так накручивать. Мне нужен ясный мозг, не затуманенный яростью и злобой из тех, что называли лютой.
Заняли мы с женой трехкомнатную квартиру на четвертом этаже. Я предварительно в лучших традициях заминировал все подступы, подготовил два пути тактического отступления, под каким подразумевалось бегство вульгарис. И, конечно, обеспечил круговой обзор с помощью разведчика и картографа-анализатора. Все эти действия совершались практически на автомате.
Сейчас мы находились в зале, где нашелся и диван, и кресла, и столик. За ним и расположились. Протянул свертки с едой девушке, достав их из инвентаря.
Нет, пространственный карман в качестве хранения продуктов — вещь просто незаменимая. Уникальная. Все в таком же виде и состоянии, как и в момент перемещения в иную реальность или еще куда-то. Квартира Волонда, млин. Когда начинал задумываться об этих вывертах с пространством, временем и материей — ум заходил за разум.
Но в данный момент волновало иное — пирожки с мясом и повидлом — обжигающе горячие, будто только что из духовки. Хлеб — как из печи, с хрустящей золотистой корочкой, в которую тут же хотелось вцепиться зубами. Оторвать. Сочные отбивные, словно минуту назад их сняли со скворчащей сковороды. На гарнир — плов, прямо в жаровне. Еще добавил копченое сало рогобана, — белоснежное с широкими темно-красными прожилками, и бутерброды. Поставил рядом с диваном два больших термоса, с кофе — на три литра, а с чаем — на пять. Вроде бы все. Напоследок извлек посуду.
Девушка тоже не осталась в стороне, на столе появилось блюдо с незнакомыми фруктами, уже выращенными ее руками, какие-то лепешки. Кувшин с самым распространенным напитком биоников, по вкусу чем-то напоминающий чай, но чуть более терпкий, с примесью множества неизвестных ароматов. Бодрил он тоже здорово, как настоящий крепкий кофе, при этом употреблялся охлажденным.
Экзотика экзотикой… Но мне наш, земной, при этом самый обычный — черный байховый, крепкий — почти «купец», заходил гораздо лучше. Да и нравиться стал отчего-то больше всего остального питья, ведь до участия в проекте Возрождение предпочитал обычный растворимый кофе. При этом на дух не переносил натуральный, вареный.
