Люгер - Денис Владимиров

Гога Безбашенный теперь по праву носил свою кличку. Крестный, давая ему имя, видимо, оценил умственные способности, помноженные на боевой задор, подчеркнул и ярко выраженную неславянскую внешность. Теперь же Каштан и физические параметры тела привел к общему знаменателю – когда картечь почти отделила голову Гоги от туловища.

Казней я за свою жизнь видел достаточно. Поэтому мне было неинтересно наблюдать, как тяжелый свинец впился в мягкую плоть, разрывая ее, разбрызгивая в стороны кровь, а порох, вытолкнувший металл, своим огненным дыханием опалил блестящий на солнце бритый затылок приговоренного.

Москвич откровенно скучал, смотря осоловевшими и сонными глазами куда-то в сторону. Рядом с ним Дохлер думал о чем-то своем и старательно полировал ногти. Зондер и еще несколько водителей торжествовали – кара настигла злодея. Гыча и Тальк негромко переговаривались. Третьяк, брезгливо поморщившись, сплюнул сквозь зубы, наблюдая, как Каштан с плотоядной ухмылкой выжимает спуск дробовика. Крестный только скорбно покачал головой.

Обставить казнь бандита наверняка можно было и с меньшей помпой: петля и веревка, нож, бесшумное оружие – все это имелось под рукой. Но, похоже, таким образом Каштану дали возможность спустить пар. На вопрос Москвича: «Что делать с Гогой?» – командир ответил коротко и четко:

– Эту «шестерку» до Острога не потащим. Все равно ничего нового в СБ не скажет. Лишняя возня и перевод живца. Каштан, исполни, только без излишеств – времени нет. И сделай все желательно потише…

Трофейный барабанный дробовик – а раньше я не замечал подобного экзотического карамультука ни у кого из рейдеров, – как ничто другое, подходил для «желательно потише». Что же касалось «излишеств»… Они уже и не требовались, их использовали во время военно-полевого допроса, хотя пленному, на мой взгляд, и во время пыток оказывали милосердие. Это же Улей, поэтому выколотые глаза, отрезанные уши и гениталии, сломанные пальцы, скорее всего, зажили бы, срослись, отросли, поставь кто-то задачу вылечить Гогу. Однако добрых докторов не наблюдалось, а Айболиту, после попадания пули из «КПВТ» в грудь, самому требовалась помощь, выходящая далеко за рамки людских возможностей.