— Злата, не мешай! Отойди! Нужно успокоить его, пока он бед не натворил…, — начала она, вновь попытавшись было отодвинуть меня от двери
— Только через мой труп! — заявил я, чуть громче, чем хотел, — Чего ты там собралась объяснять невменяемому человеку? В глазок посмотри! Он же пьян в хлам! Я не хочу, мама, чтобы в завтрашних новостях написали, что в Зеленограде пьяный мужчина убил свою бывшую сожительницу…
— Я не сожительница! — обиделась та
— Мама…
В этот момент вновь раздались непрерывные птичьи трели и удары (на сей раз кулаком) в дверь.
— Ирочка…сучка ты моя…открой дверь…я знаю…что ты там…что ты меня слышишь, — заплетающимся языком орал «мамин друг», — думаешь…что со мной…можно вот так…как со шлюхой?! Открой…блядь эту сраную дверь!.. Я тебя…по хорошему прошу…открой дверь!
Орал он столь злобным голосом, что оторопь брала. Это же насколько он терпеть не мог все наше семейство, а алкоголь лишь поспособствовал полному расторможению этих чувств. В дальнейшем, мне кажется, если после сегодняшнего он не свалит в закат, проблем от него мы еще хлебнем немало.
— Я…я все…прощу…и этой твоей…дочке…жирной малолетней суке…тоже прощу…
— Бабуль, — закричал я, — ты милицию вызвала?
— Вызвала, вызвала, — негромко ответила, зайдя в прихожую, перепуганная пожилая женщина
— Тогда маму отсюда забери, пожалуйста, чтобы она не слышала всего этого… Идите на кухню, чайку попейте. Нечего ей здесь делать, одно лишь расстройство для нее. А то она кажется уже собралась запустить сюда это человекообразное… — сказал я
— Прекрати! — вдруг истошно закричала матушка, заплакав, когда чмошник, в очередной раз, изо всех сил ударил ногой в нашу дверь, — Хватит!
Вот же тварь…меня разобрало какое-то немыслимое зло на этого чмыря.
— Господи, бабуль, да уведи уже маму отсюда! — у матушки явно начиналась истерика
Бабуля, очнувшись наконец, проявила не дюжую для ее возраста силу, потащив свою плачущую, и что-то там бормочущую под нос дочь, прочь из прихожей.
Та, вначале упиралась, но затем, послушно пошла за своей матерью на кухню или куда там они пошли.
— И тебе здесь нечего делать! — заявила мне бабуля, — Пусть себе орет там! Пошли!
— Да-да, бабуль, я сейчас, — ответил я, глядя за происходящим в глазок
Если бы весь этот цирковой номер, что сейчас происходил за дверью, не расстроил столь сильно матушку, то я бы, наверное, даже получил удовольствие от его созерцания.
— Открой дверь…Ирочка…, — продолжал вопить чмырь, — я принес…гостинцы для твоей…старой суки…матери…и твоего…жирного отродья…грибочки…да…отсосиновики называются!
