Петр Аркадьевич не падает и не стонет. Он лишь машинально вытирает кровь на фраке и начинает медленно оседать на паркет. Все эти мгновения зал поражен оцепенением.
Советский писатель Константин Георгиевич Паустовский оказался свидетелем покушения и поведал о нем в своих воспоминаниях «Повесть о жизни», глава из которой («Корчма на Брагинке») удостоилась похвалы великого Бунина. Он написал, что этот рассказ (глава из книги) «принадлежит к наилучшим рассказам русской литературы».
Обратимся к главе «Выстрел в театре».
«…В Оперном театре был торжественный спектакль в присутствии Николая. На этот спектакль повели гимназисток и гимназистов последних классов всех гимназий.
Повели и наш класс.
Служебными темными лестницами нас провели на галерку. Галерка была заперта. Спуститься в нижние ярусы мы не могли. У дверей стояли любезные, но наглые жандармские офицеры. Они перемигивались, пропуская хорошеньких гимназисток.
Я сидел в заднем ряду и ничего не видел. Было очень жарко. Потолок театрального зала нависал над самой головой.
Только в антракте я выбрался со своего места и подошел к барьеру. Я облокотился и смотрел на зрительный зал. Он был затянут легким туманом. В тумане этом загорались разноцветные огоньки бриллиантов. Императорская ложа была пуста. Николай со своим семейством ушел в аванложу.
Около барьера, отделявшего зрительный зал от оркестра, стояли министры и свитские.
Я смотрел на зрительный зал, прислушиваясь к слитному шуму голосов. Оркестранты в черных фраках сидели у своих пюпитров и вопреки обычаю не настраивали инструментов.
Вдруг раздался резкий треск. Оркестранты вскочили с мест. Треск повторился. Я не сообразил, что это выстрелы. Гимназистка, стоявшая рядом со мной, крикнула:
— Смотрите! Он сел прямо на пол!
— Кто?
— Столыпин. Вон! Около барьера в оркестре!
Я посмотрел туда. В театре было необыкновенно тихо. Около барьера сидел на полу высокий человек с черной круглой бородой и лентой через плечо. Он шарил по барьеру руками, будто хотел схватиться за него и встать.
По проходу шел от Столыпина к выходным дверям молодой человек во фраке. Я не видел на таком расстоянии его лица. Я только заметил, что он шел совсем спокойно, не торопясь.
Кто-то протяжно закричал. Раздался грохот. Из ложи бельэтажа спрыгнул вниз офицер и схватил молодого человека за руку. Тотчас вокруг них сгрудилась толпа.
— Очистить галерку! — сказал у меня за спиной жандармский офицер…
Нас быстро прогнали в коридор. Двери в зрительный зал закрыли…
