Десяти лет Лавр Корнилов поступает в церковно-приходскую школу и через два года бросает: семья перебирается в городок Зай-сан. Нечего и мечтать о кадетском корпусе после двух лет подобного образования, а там еще иностранный язык. В бедной казачьей семье о нем и представления не имели.
Без преподавателей, едва умея писать и считать, Лавр Корнилов подготавливает себя к экзаменам. В 1883 г. мальчик зачислен в Сибирский кадетский корпус. С начала четверти — первый по успеваемости в роте. Первым и оканчивает корпус.
В 1889 г. по распределению получает почетное направление в Михайловское артиллерийское училище. К математике у юноши определенные способности. Однако за независимый и гордый нрав карают его посредственными оценками за поведение.
По выпуске из училища, в 1892 г., по собственному желанию определен в Богом забытую Туркестанскую артиллерийскую бригаду. Молодой офицер едва ли не весь досуг посвящает изучению местных языков.
В 1895 г. поручик Корнилов поступает в Академию Генерального штаба и заканчивает через три года с серебряной медалью. Он отказывается от места в Генеральном штабе и возвращается в Туркестан на должность офицера разведки — как раз по характеру. А характер отличают предприимчивость, любознательность и бесстрашие при полном равнодушии даже к обычному материальному достатку.
Разведка афганской крепости Дейдади потребовала от Корнилова и мужества, и физической выносливости. За несколько дней (будто бы за три-четыре) он преодолевает около 400 верст и привозит пять лично исполненных фотографий наиболее важных объектов. Надо заметить, внешность весьма способствует его службе разведчика. Он невысок, жилист, темен, лицо не то калмыцкое, не то… в общем, лицо восточное. Сибирские казаки в первопроходческие времена и переселения брали в жены местных женщин… за неимением своих, русачек. Не шибко шли русские бабы в огонь да полымя чужих заснеженных земель. Во всяком случае, на всех не хватало. Таких, как Мария Прончищева[40], надо поискать и святить. Города и земли называть их именами!
Отечественная историческая наука считает, что продвижение на восток, за Урал, отнюдь не являлось стихийным, а находилось под контролем правительства.
Но это не совсем так. В данном случае интересы государства совпадали с интересами уходящих на восток людей. Тем и другим нужны были новые земли, правда, уходящим — преимущественно без этого самого государства. Не только пушнина и страсть к неизведанному вели людей на восток. Шли за лучшей долей, пока не упирались в океан. Все выходило в соответствии с горькой присказкой: впереди море — позади горе…
