— Вам не страшно здесь, в глуши? — спросил Полянский Накрасина, пришедшего с помятым после сна лицом.
— Ну, батенька, я ведь не ребенок и детским сказкам не верю.
— Каким сказкам?
— Ах, да ведь вы ничего не знаете! Прелюбопытная история! Если хотите, загадочная, таинственная. Но я думаю, что, будь у нас порядочные следователи и врачи, все бы оказалось делом самым простым. Вот, я вам сейчас расскажу…
— Охота тебе угощать гостя этими ужасами! Особенно на ночь, — пыталась остановить мужа Лидия Петровна.
Накрасин рассмеялся.
— Ты лучше, Лидок, вели нам того коньяку. Знаешь, который я специально выписал из-за границы… Вот, видите ли. Хотя этот замок в лесу я сам строил, но о нем уже ходит легенда. Я здесь с женой и свояченицей живу уже седьмой год и за это время случилось два действительно странных происшествия. Раз, утром, на том берегу озера, — там почти сплошь болотистая почва, — нашли труп молодого рабочего-смолокура. Горло у него оказалось перегрызенным. Это было года четыре тому назад. Наехала полиция. Началось расследование. По обыкновению, ничего не выяснили и предали дело воле Божьей. Второй случай произошел два года тому назад и тоже с молодым человеком. На этот раз с моим сельскохозяйственным работником, Иваном. Он вернулся ночью с искусанной шеей. Всех перепугал. Бледный, как смерть. Немного оправившись, рассказал какую-то чертовщину. Шел он, видите ли, по берегу озера. Вдруг на него накинулась не то ведьма, не то русалка. Полуголая. Он бросился бежать. Она его догнала, повалила, стала грызть горло. Едва вырвался и спасся. Мы об этом случае властям не сообщали. Раны оказались незначительными, но рабочий сейчас же расчелся и ушел. Сюда ведь дальние приезжают. Говорили еще потом, что у берега озера видели белую женщину. Какой-то призрак! Все это, разумеется, чепуха, но легенда существует, и на тот берег озера едва ли кто рискнет пойти ночью.
— Как же вы объясняете себе эти случаи?
Накрасин медленно отхлебнул коньяку.
— Я, батенька, не Шерлок Холмс. Но, думаю, что раз грыз кто-нибудь горло, до смерти или не совсем, то этот «кто-то» какой-нибудь зверь. Собака, может быть, одичалая. Волк… Повторяю: хороши наши следователи и врачи! Ведь есть научные методы…
— Позвольте: а белая женщина?
— Мало ли что дуракам пригрезится со страха! Туман, действительно, принимает иногда странные формы…
— Но ты забываешь, — раздался голос, заставивший Полянского оглянуться, — что рассказывал еще Иван. Представьте себе, он уверял, что «белая женщина» ласкала его, целовала. «Ажно, — говорит, — у меня сердце зашлось: таково сладко». А потом стала грызть. Какая же это собака?
