— Успокойтесь! Это моя любимица, Нелли, индийская кобра. Я привез ее из последней поездки вокруг света. Она совсем ручная и слушается меня во всем.
Воронов протянул руку и сказал несколько слов на неизвестном мне языке. Кобра повернулась к нему, освободив меня от гипнотического влияния своего взгляда, потянулась к руке Воронова, любовно обвила ее и вершок за вершком стала вытягивать из клетки свое тело. Вот и вся вышла, показался конечный перехват и нервно дрожащий тонкий хвост.
Это был экземпляр огромного размера по сравнению с теми очковыми змеями, которых мне раньше удавалось видеть в зверинце.
Кобра с руки перешла на шею, обвилась вокруг нее двойным кольцом и головой прижалась к губам Воронова. Он ее нежно поцеловал.
— Видите, какая ручная и как любит меня. В моем сюртуке вшит даже особый карман, в который она часто забирается.
И кобра действительно потянулась за лацкан сюртука, медленно исчезла под одеждой, а минуты через две высунула свою треугольную головку с молниеносным жалом.
— Вы, пожалуйста, не беспокойтесь. Нелли ни для кого не представляет опасности. Когда я ухожу, то беру ее с собой или запираю в клетку, откуда ей не выбраться.
Воронов посмотрел на меня странно помутившимся взглядом.
— Да и вообще, скоро всему этому будет конец. Мне надоело это вечное скрывание.
Я ушел в каком-то тумане, плохо осмысливая, что я видел и слышал. И мне как-то не хотелось думать, делать логические выводы, предположения. Я ушел даже успокоенный. Ну, змея так змея. Пусть целуется со своей змеей. Нелли… Женщина… Какая женщина? Просто индийская кобра! И такая противная: как это можно вытерпеть прикосновение к шее холодной змеиной кожи?
— Брр…
III
Я сидел в комнате моего жильца во время его отсутствия. На низкой софе в легком шелковом капоте, положив голову на согнутую в локте обнаженную руку, лежала передо мною прелестная женщина, заполонившая за эти дни все мое существо страстной мечтою, которая казалось то совсем близка к осуществлению, то внезапно становилась далекой, недопустимой.
Елена Александровна Барсова вот уже две недели, как переехала к моему жильцу. Мы с нею познакомились и она в присутствии Воронова просила меня заходить к ней, когда «муж» уходит и ей так скучно. Воронов, усмехаясь под черными шелковистыми усами, подтвердил просьбу «жены».
И с тех пор я прикован к ней. Понимаю ясно все безрассудство мечты. Слышу по ночам шепот, поцелуи, страстные вздохи. Безумно мучаюсь одиночеством и ревную безо всякого права. Кидаюсь на одинокую холодную постель, горько рыдаю, стискивая зубами подушку. Потерял весь смысл личной жизни. Потерял охоту жить, потому что жизнь без обладания Нелли кажется мне невозможной.
