— Что? — нетерпеливо подались вперед слушатели.
— Беременность!
— У парня?!!
— А я про что! Так и ахнул: «Наркоманов и пьяных мужиков я перевидал много, а вот беременного парня впервые в жизни вижу!» Так и вскрылось, что он у общих раковин в туалете с какой-то бабой, дурой сердобольной, договорился, что та ему с анализом поможет. Повторный анализ он сдавал под пристальным, злым присмотром всех троих полицейских, что его ко мне привезли, и тут уж целый букет всяческой химии обнаружился.
Собравшийся народ посмеялся. Тая воспользовалась случаем, чтобы напомнить о сборе денег на приближающийся юбилей Широкова и ее конвертик пополнился еще парой тысяч рублей.
— Это сколько вашему корифею стукнуть должно? — спросил сотрудник поликлиники.
— Семьдесят, — дружно ответили врачи и медсестры больницы.
— Немало. Если на пенсию уйдет, трудно тебе, Тая, одной придется. А что с твоей мечтой — ординатурой по хирургии?
— Готовы скинуться мне на учебу? — вскинула брови Тая. — А раз не готовы, то и спрашивать нечего. Счастливо оставаться, пора мне на рабочее место возвращаться.
— Тебе-то чего спешить? Твои «пациенты» в очереди не бузят, никуда не торопятся и главврачу на твою задержку не нажалуются, — привычно хохотнули ей вослед коллеги.
Дмитрий Иванович в прозекторской заговорил о том же:
— Подумай о специализации, Тая, еще разок хорошенько подумай! Чего ты в живых не видела, а? Лучше работать с неживыми пациентами, чем с живыми. Неживые — спокойный народ. Лежат себе да лежат. Они не капризничают, не стонут от боли, претензии по малейшему поводу не строчат. Тебе не страшно будет живых-то оперировать?
— С непривычки может и страшно будет первое время — могу бурно на шевеление тела отреагировать, — улыбнулась Тая.
— Шутница, — хмыкнул Широков. — Посмотрела архивные фото, что я тебе скинул? Что скажешь?
— Раны нанесены снизу вверх тонким плоским предметом с закругленным острием, — сосредоточенно ответила Тая и постаралась максимально точно описать характер ранений.
Дмитрий Иванович учил ее не только работе простого патологоанатома — он мечтал, чтобы внучка друга пошла по его стопам и стала бы известным судмедэкспертом, способным разглядеть под увеличительным стеклом самые мелкие улики преступлений. По этой причине они не раз изучали различные виды ранений по сохранившимся у Широкова копиям материалов старых уголовных дел, и пожилой наставник требовал у ученицы делать заключения, а потом подробно разбирал ее ошибки и недосмотры.
