Не видя еще артистов (театр гастролировал на Нижегородской ярмарке), он знал от художника, что баритон в труппе очень хороший, что бас с «трудными верхними нотами», а тенор здоровенный, но малокультурный. Больше всех художник восхищался артисткой, исполняющей роль Кармен. О ней он говорил без конца.
«Влюблен», — сделал вывод Максим, он его понимал: разве он сам не говорил бы день и ночь о Сашеньке, если бы было с кем!
— А Шаляпина вы слыхали?
— Слыхал! — не особенно уверенно ответил художник и закричал куда-то ввысь: — Никифорыч! Небо спускай, звезды намечать будем!
* * *
Незаметно проходило лето. В один из субботних вечеров Максим встретил на улице Сашу.
— Жарко, — сказала она, обмахиваясь концом шарфа, накинутого на плечи.
Максим от неожиданности и смущения провел ладонью по влажному лбу и приглушенно откашлялся. Саша прошла вперед. Максим вдруг испугался, что она уйдет, и, собрав всю свою решимость, бросился за ней, расталкивая встречных.
Саша повернула голову и, встретившись с испуганными карими глазами Максима, засмеялась.
Они пошли рядом. Максим упорно смотрел себе под ноги и молчал. Так они прошли целый квартал.
— А вот и мой дом, видите, на углу, двухэтажный, — сказала Саша.
«Сейчас уйдет», — мелькнула беспокойная мысль, и Максим отважился:
— А семья у вас большая?
— О-о-чень большая! Двадцать человек!
— Ишь ты! — вырвалось у Максима.
Саша засмеялась.
— Семья не родная, только все мы близкие!
И она рассказала, что живет у хозяйки, у которой работает швеей. Кроме нее, работает еще девятнадцать девушек.
— Родителям, небось, помогаете? — деловито спросил Максим.
— Помогаю, — подтверждала Саша. — У меня мама, она живет у сестры.
С каждым словом Саша становилась милее и дороже: труженица, и матери помогает, и одета любой барышне на зависть!
— А знаете, регент обещает мне помочь поступить в музыкальную школу, — переменила она разговор.
— Вот хорошо! — радостно воскликнул Максим и уже совсем осмелел: — Пойдемте завтра к моему товарищу… он женатый… и жена у него очень хорошая, зовут ее Наденька.
Саша согласилась.
Домой Максим летел, не чуя ног. Он уже подсчитал, сколько остается часов и даже минут до завтрашней встречи. Всю ночь мысленно перебирал достоинства «своей» Саши и, чем больше находил их, тем ничтожнее казался сам себе. Он зажигал свет, смотрел на себя в зеркало, в котором отражалось широкое добродушное лицо.
— Ничем не примечательное! — вырвалось у него со вздохом. — И не за что ей меня полюбить, разве только за голос? Но и то сказать, целый день петь ей не будешь!
