Сапар молча смотрел на меня: верил он или нет, но слова мои поразили его, — это было видно.
— Чего ты так смотришь — не веришь?
Сапар не ответил. Тяжело вздохнул и сказал:
— И когда только кончится эта проклятая война?
— Когда мы победим! Вот запомни, крепко запомни мое слово. Придет время, кончится война, хорошая жизнь наступит, и ты скажешь: «А ведь Мердан говорил мне, что так будет! Тогда в овечьем загоне говорил!»
Сапар с тоской взглянул на меня.
— А если я сейчас возьму и уйду? Не буду тебя убивать?
— Другой убьет. У Осман-бая людей хватает.
— А если я попрошу, чтоб отпустили тебя? Скажу, что не виноват ты?
— Посмеются над тобой, и все. Дураком назовут. Им ведь разницы нет: убивал, не убивал я твоего брата. Им нужно, чтоб ты меня убил!
Сапар мучился, сомнение закралось в его душу.
— Умру я или жить буду, а все выйдет, как я говорю. Красные отомстят за твоего брата. Уходи от Осман-бая, Сапар! Уходи, пока еще не поздно!
Не глядя мне в глаза, Сапар выпрямился, расправил плечи.
— А пока дал бы ты мне воды!..
Парень посмотрел на меня так, словно я сказал что-то совсем несуразное, потом прищурился и взглянул на стоявшее в зените солнце.
— Надо же… Как ножом по глазам!..
Опустил голову, помолчал, подумал…
— Пойду гляну, что там…
Вернулся он с кувшином. Воровато оглянувшись, он быстро сунул кувшин к моему рту.
— Пей! Только быстрее!
Забыв обо всем на свете, я припал к холодной воде.
— Смотри, задохнешься!..
— Не задохнусь… — я с трудом перевел дух. — Наклони малость, не достать!..
Сапар наклонил кувшин, вода потекла по моему подбородку.
— Не проливай! Держи крепче!
Я выпил все до последней капли. Отдышался и лег на землю.
— Спасибо тебе, Сапар!..
Он ничего не ответил, только взглянул на меня и отвернулся, подавив вздох. Я сделал вид, что не замечаю его сочувствия. Повернулся на спину, стал глядеть на небо. Сейчас, когда меня уже не мучила жажда, все вокруг было другим, ярким и свежим… Даже кони, стоявшие по ту сторону глиняной стены, стали вдруг громко отфыркиваться, словно, истомленные зноем, тоже напились студеной воды. В чистом, прозрачном небе кругами ходил коршун. Видя его, собаки заливались сумасшедшим лаем, а ему что, все равно не достанут. Словно подразнивая, кружила птица над жалкими обитателями земли, которым не дано познать простора безмятежной прозрачной высоты…
Вот бы взлететь в небо! Хоть на секундочку, на мгновенье!.. Окинуть взором землю, увидеть друзей, мать!.. Попрощаться… Нет, с матерью я не стал бы прощаться. Я бы весело окликнул свою старушку: «Смотри, мама! Смотри, куда я забрался! Здесь меня никакая пуля не достанет!..»
