. Тем самым он, как бывший комендант и руководитель расстрела, ввел (и до сих пор вводит) в заблуждение исследователей, не подчеркнув, что во внутренней охране были и русские.
Иные данные содержатся в материалах следствия, показаниях других участников событий в доме Ипатьева, охранников. На прямые вопросы: «Вся ли команда состояла из латышей?» — отвечали, что в ней были русские (как мы видели, считали, что их половина — 5); «Действительно ли нерусские в ней были латышами?» — утвердительных ответов не давали, переходили на обозначение «нерусские». Некоторые из допрашиваемых отмечали наличие среди «латышской», то есть нерусской, части команды — мадьяр. А. А. Якимов рассказывал: «Всех этих прибывших из Американской гостиницы (то есть из облчека. — И. П.) людей мы безразлично называли почему-то "латышами". Нерусских мы называли потому "латышами", что они были не русские. Но действительно ли они были латыши, никто из нас этого не знал. Вполне возможно, что они были и не латыши, а, например, мадьяры. Среди нас же все эти десять человек, в том числе и пятеро русских, просто назывались "латышами">136. Встречаются парадоксальные выражения: «русские латыши», «латыш Кабанов» и т.п.>137. Есть даже случай полного абсурда. Один из убийц, П. З. Ермаков, в воспоминаниях написал: «...16 июля [в] 8 часов вечера сам прибыл [с] двумя товарищами[:] Медведевым (имеется в виду чекист М. А. Медведев. — И. П.) и другим латышом, который служил в моем отряде, в карательном отделе»>138. В действительности он привел с собой своего заместителя, русского С. П. Ваганова, бывшего матроса, отличавшегося чудовищной жестокостью в расправах с населением (был убит потом рабочими). Видимо, поэтому он и ассоциировался в памяти Ермакова с палачами из среды латышей. Нельзя не обратить внимания на его выражение: «прибыл... [с] Медведевым... и другим латышом». Получается, что определение латыш относится и к Медведеву. Чекист, каратель — значит латыш.
Мы приводили данные об одном из охранников неведомой команды — Верхаше, венгре. В саду дома был найден обрывок письма «Терезочке». Экспертиза установила, что текст — также на мадьярском языке, но, по ее мнению, принадлежит перу мадьяризированного немца>139, то есть опять же «латышу», но не Верхашу, а другому охраннику. Однако при этом следует иметь в виду, что письмо могло быть написано не членом внутренней охраны Юровского, а одним из иностранцев, которые в небольшом числе находились там и ранее. Еще одна надпись сохранилась в комнате убийства — цитата из стихотворения немецкого поэта Г. Гейне «Belsаzar» («Валтасар») на немецком языке, как сочла экспертиза, с «намеренно выпущенным словом и искажением»
