. Следует заметить, что под «уборной» имелась в виду комната, поскольку Николай Александрович всегда называл туалет ватерклозетом. Сами Романовы разместились в угловой комнате, имевшей четыре окна: по два на Вознесенский проспект и Вознесенский переулок. Вход в нее был из средней комнаты трехкомнатной линии вдоль переулка. Она и являлась общей (уборной). В нее был вход из соединенных между собой аркой гостиной и зала, где разместились Боткин, Чемодуров и Седнев, и столовой, в которой в те дни разместилась Демидова. Положение этой женщины было неудобным, ибо столовая с садовой стороны была соединена еще с двумя комнатами, в которых размещались охранники-мужчины. Одна из них была угловой, другая — примыкающей к кухне, проходной (имелась лестница на первый этаж). Комендатура размещалась в комнате, что была слева от парадного входа, с окнами на Вознесенский проспект, с входом в нее из прихожей. Заключенные, таким образом, фактически заняли 5 комнат (а если считать зал-гостиную одной — 4). 2 мая (19 апреля) Николай II записал: «Вечером все мы, жильцы четырех комнат, собрались в зале»>53. Но почти сразу же охранников стали переводить в нижний этаж. 3 мая (20 апреля) в дневнике Николая Александровича значится: «Двое суток почему-то наш караул не сменялся. Теперь его помещение устроено в нижнем этаже, что для нас безусловно удобнее — не приходится проходить перед всеми в W.C. (ватер-клозет. — И. П.) или в ванную и больше не будет пахнуть махоркой в столовой»>54. В день 21 (9) мая отмечено: «Авдеев предложил нам осмотреть две комнаты рядом со столовой; караул теперь помещен в подвальном этаже»>55. Этот осмотр был произведен за два дня до прибытия детей Романовых — второй группы из Тобольска, хотя комнаты были освобождены значительно раньше. 17 мая Авдеев показал Романовым закрытую комнату, которую супруги предназначили для Алексея. «Она, — как писал Николай II, — оказалась большою и светлее, чем мы полагали, т.к. имеет два окна; наша печка хорошо ее отапливает»>56. По всей видимости, речь шла о комнате, освобожденной караульными, угловой с окнами на переулок, примыкавшей к уборной (занятой Княжнами), в которой была упомянута печка, но с входом из столовой. Версия о какой-то другой комнате, предназначенной для Алексея, неприемлема. К комнатам супругов (спальня и уборная) примыкали лишь столовая и гостиная-зал. Но, во-первых, ни одна из них не закрывалась, во-вторых, как мы видели, они уже были заселены заключенными и не могли осматриваться Романовыми впервые. Оставалась только угловая комната с окнами на переулок. В итоге эту комнату заняла Демидова. Александра Федоровна 21 мая отметила: «Нам дали комнату для Бэби»
