. И еще: «Они много получали всяких продуктов из женского монастыря, это последнее, надо полагать, им было разрешено в целях обнаружения связи с организациями, принимавшими меры к их освобождению, что и подтвердилось впоследствии»
>16. Если он был искренним, то, выходит, действительно не знал, что письма Николаю II были сфабрикованы под руководством Войкова, верил в существование активно действовавшей офицерской организации, готовящей нападение на Ипатьевский дом. Во всяком случае, с приходом Юровского возникла ситуация, когда четвертое письмо Николаю Александровичу передано не было, хотя тот до конца верил в подлинность писем и потому мог бы написать ответ, тем самым дав еще один повод для обвинений. Могло быть и иначе: Юровский знал о сфабрикованности писем, их предназначении и запретил доставлять молоко в бутылке по указанию, скажем, Войкова по каким-то соображениям (надобность в «игре» могла отпасть, например потому, что уже стало известно о наличии в багаже Семьи дневников и переписки, столь необходимых властям и ими впоследствии изъятых).
Говоря о роли И. И. Сидорова (Иванова), следует еще раз отметить, что именно по его инициативе был решен вопрос с доставкой в дом Ипатьева качественных продуктов из монастыря. Особенно большим подспорьем они явились для больного Алексея. Потом Сидоров (Иванов) писал о Царской Семье и о себе: «Пасха прошла грустно, часто императрица плакала. Красноармейцы пьянствовали вокруг них. Народ в Екатеринбурге глубоко сочувствовал Царской Семье... Пищу, как для Царской Семьи, так и для лиц, находящихся с ними, доставляли из общего котла советской кухни, часто несвоевременно и один раз в день. Были случаи, что приносили только то, что оставалось от комиссаров и солдат. Сахару давали 1/2 фунта в месяц на человека». Из Екатеринбурга Иванов уехал еще до трагедии в доме Ипатьева, поскольку, как он объяснял, «долго оставаться было... опасно». В журнальной публикации о его поездке сказано: «Там (в Екатеринбурге. — И. П.) с величайшим затруднением исполнил свое поручение и ознакомился, насколько мог, с грустными и трагическими подробностями страданий Императорской Семьи. Иванов привез с собой газету «Уральская жизнь», в которой помещен рассказ комиссара Яковлева о переезде Государя и его Семьи из Тобольска в Екатеринбург. Очень трогательно и интересно также небольшое личное впечатление этого простого русского человека, ходившего в Сибирь и на Урал, чтобы узнать о том, как живет Царская Семья»
