.
[4]Автор остановился на характеристике Ново-Тихвинского женского монастыря, продуктовой помощи, которую его насельницы оказывали Царской Семье, не просто для фиксации этого достаточно известного факта. Это важно, во-первых, потому что из приведенных материалов видна определенная разница в отношениях Авдеева и Юровского к заключенным в доме Ипатьева, определенная «вольность» первого из них, разрешившего на свой страх и риск доставку провизии и, вероятно, визиты Деревенко к Алексею; во-вторых — в связи с запретом Юровского 24 июня (6 июля) носить молоко в бутылке, разглядыванием ее; в-третьих — в связи с личностью Сидорова. В июне Николаю II в пробке бутылки было передано три письма на французском языке от имени «русского офицера», сфабрикованных П. Л. Войковым с помощью чекиста И. И. Родзинского. Последний впоследствии не раз признавался в этом. К операции с письмами имел отношение и А. Г. Белобородов. В 1964 г. И. И. Родзинский в ответ на вопрос, имели ли отношение к этому Белобородов и Войков, ответил утвердительно>13. Об участии Белобородова в фабрикации фальшивок и провокациях тогда же стало известно членам ЦК. В октябре 1921 г. Белобородов был назначен заместителем наркома внутренних дел, и когда развернулась борьба большинства ЦК партии во главе с В. И. Лениным против «рабочей оппозиции», Белобородов включился в нее с использованием своего прежнего опыта провокаций и фальсификаций. Им были состряпаны «нужные документы» для обвинений оппозиции в антипартийной деятельности и расправы с ее вождями. Но комиссия ЦК установила факт фабрикации. Г. Я. Сокольников тогда указывал: «Это, по-видимому, новые махинации Белобородова, который в отсутствии Дзержинского пробует вести себя как в Екатеринбурге»>14. С июля 1918 г. Белобородов в Екатеринбурге больше уже не работал, и, конечно же, имелось в виду его соучастие с Войковым и Родзинским в фабрикации «писем офицера».
Было подготовлено и четвертое письмо, и как раз в дни смены внутренней охраны и вступления Я. X. Юровского в должность коменданта. Оно так и не было передано Николаю Романову, так как молоко в бутылке перестало поступать в дом. Возможно, между этими фактами имеется связь. Быть может, Войков решил не посвящать Юровского в происхождение писем, запретил Родзинскому сообщать об этом своему начальнику, чтобы тот поверил в истинное существование в городе подпольной офицерской организации, готовящей освобождение узников, был более настороженным со своей охраной и т.п.? Позднее Юровский в качестве одной из своих комендантских заслуг отмечал именно то, что он «навел порядок, ужесточив режим». В 1934 г. Юровский говорил о распущенности охраны до него «в условиях наличия организации, пытавшейся освободить бывшего царя и семью»
