но мгновение прошло, мир стабилизировался в рисунке ковра, и ее тело на этот раз медленно и осторожно выпрямилось. Она сделала несколько шагов к окну и отдернула штору до упора, колесики прокатились по карнизу, расцарапывая тишину — в сплошной пелене за окном совсем отчетливо она увидела, что снег навязчиво повторяет ее сон —
сегодня земля будет завалена ледяными цветами… и очертания лабиринта проступили в морозных узорах на стекле…
Прекрасный колодец, подумала Вирджиния, снова проваливаясь в свой сон, и на мгновение ей показалось, что ее затягивает вперед, туда, за окно, а мелькающий в глазах снег просто поглотит ее… нет, только не это, если снова… проклятый синдром убьет меня, я не выдержу… она повернулась спиной к окну, крепко ухватившись за ребро батареи, и прикрыла глаза, чтобы прогнать навязчивое повторение, в котором ее голова снова утратит свои ориентиры, а мир вокруг начнет кружиться, как сумасшедший… За дверью в прихожей раздался бой часов, и в густой тишине она внимательно отсчитала удары — раз, два, три… — с любопытством, потому что понятия не имела, который сейчас час, белая пелена за окном создавала ощущение абсолютного безвременья, бесконечного вытекания и накапливания в свете, совсем не связанном с временем…
Боже мой, десять…
Она была уверена — ей что-то нужно было сделать, она уже упустила что-то. Чувство тревоги охватило ее, будто засыпав снегом.
Вирджиния огляделась, да, я должна вспомнить, сегодня совсем обычный день, не суббота и не воскресенье, значит, день как день, но я просто не могу так… было неясно только, что именно она не может, впрочем, она не стала уточнять и вместо этого очень осторожно прошла к письменному столу в углу и включила компьютер, потому что светящийся экран и его едва уловимый гул вызывали у нее ощущение связи с реальностью, давали какую-то ниточку, ведущую к припоминанию, которая приведет ее туда, где пульсирует свет, абсолютно исчезнувший сейчас, утонувший в непробиваемой пелене навязчиво падающего снега, который она буквально слышала своими уставшими от звуков ушами, и пока ждала, когда весь этот мир вспыхнет на экране, — прошла мимо пианино, нажала пару клавиш, прислушалась на мгновение к их звучанию, успев даже подумать, что, вероятно, скоро придется вызывать настройщика, вслушалась в уже угасающий звук, чтобы убедиться в его легком диссонансе, совсем легком, который ее уши уловили и который как бы повис в воздухе на фоне невыносимой тишины за окном, тронула футляр скрипки, лежавший на старинной подставке слева от пианино, — компьютер, наконец, заработал, на экране появилась картина Шиле, в геометрическом порядке расположенные балконы и окна, друг на друге, в невозможно обостренных в своем ритме цветах…
