Она твердо решила исправиться. Мама не будет больше на нее сердиться, как в эти три злополучных дня. Было так тяжело!
Вот, например, вчера. Мама подбирала краски, раскрашивая косынку, и спросила совета у Тато, хотя всему свету известно, что он ничего не понимает в сочетании цветов. А Тати мама как-будто не замечала. Уж она бы придумала что-нибудь ослепительное! А потом, когда косынка была готова, мама попросила Тато отнести ее заказчице. Опять же всем известно, что она лучше, чем Тато, умеет разговаривать с заказчиками. Обидно… Конечно, мама права…
Тати ведь не очень послушная дочь. Сколько раз мама говорила, что надо учиться прилежнее. А ее шалости на уроках? А трехдневное изгнание из школы? А плохие отметки? Если говорить серьезно, то можно и нужно взять себя в руки. Стоит сделать над собой усилие для спокойствия мамы. Смогла же она сегодня быть внимательной. Да… Теперь Тати задумалась над жизнью мамы…
Для того чтобы свести концы с концами, госпоже Юсуф приходилось много работать. Она преподавала в школе, давала уроки дома; когда оставалось время, раскрашивала косынки для продажи. Всегда она была ровной и спокойной. Никогда не жаловалась на жизнь. Со всеми была приветлива и ласкова. В трудную минуту к ней приходили и ее ученики и друзья Тато и Тати. Всем она уделяла внимание и ободряла в случае нужды.
Тати все это принимала как должное. Раз мама улыбается все хорошо, все в порядке. А оказывается, все не так уж хорошо и гладко. Трудно маме. Наказание пак Сулеймана оставило беспечную Тати попристальнее взглянуть на окружающих, на себя. И Тати решила побороть свое озорство и доказать маме, что она может быть такой же серьезной, как Тато.
Ее усилия могли быть проверены. Госпожа Юсуф получила от бабушки телеграмму, в которой та сообщала, что она серьезно болеет и просит приехать к ней.
Сначала госпожа Юсуф колебалась, ехать ли. Она могла оставить школу на несколько дней, но как быть с детьми? Поехать вместе с ней они не могли, потому что у них была горячая предэкзаменационная пора.
Госпожа Юсуф ведь никогда еще не оставляла их одних.
— Поезжай, ма, не бойся оставить нас. Ты не беспокойся, твою прекрасную дочку не похитят. Я буду ее личным телохранителем. Поезжай дня на четыре-пять, на неделю. Но не больше! — сказал Тато, взглянув на мать. — Даже представить не могу, что будет, если ты надолго уедешь от нас.
Госпожа Юсуф ничего не ответила, только улыбнулась и ласково потрепала Тато по волосам. Взгляд ее искал Тати.
