- Я совсем не скучал. Это был прекрасный вечер.
- Да? - Бауман пожал плечами. - Надо же чем-то заниматься, - добавил он невразумительно.
Они подошли к теннисному корту, луна стояла в первой четверти, и на землю падала узорчатая тень решетки. Было безветренно и очень тихо, шум веселья, которое уже угасало за столами среди свечей, доносился к ним издалека, негромко, но явственно.
- Такая же история с кортом была у моего приятеля, - заговорил Мартин, не спуская с собеседника пристального взгляда, - возле Санта Барбары, и он высадил с северной стороны корта живую изгородь. Тень от нее на корт не падает. Через пару лет изгородь была уже высотой футов в восемь, и даже сильный ветер после этого игре не мешал, если не давать слишком высоких свечей. А высаживать изгородь надо поодаль от металлической сетки, недалеко, но так, чтобы ветки не прорастали внутрь и не терялись мячи. Примерно вот тут, - и Мартин показал, где именно.
- Да, действительно, прекрасная идея. Надо будет на неделе непременно поговорить с садовником, - сказал Бауман, потом подергал молнию на ширинке и спросил: - Не присоединяетесь? Одно из самых больших наслаждений. Окропить росу при лунном свете в наш сверхмеханизированный век.
Мартин молча ждал, а Буман, сделав свое дело, застегнул молнию и весело сказал: "Вот!" - словно ребенок, хвастающийся, что совершил похвальный поступок.
- Ну, а теперь мне пора к моим гостям.
Мартин протянул руку и взял Баумана за плечо.
- Бауман, - сказал он.
- Ау? - удивленно откликнулся Бауман и остановился.
- Что вы делали в пятницу вечером под окнами моей сестры?
Бауман отстранился слегка, повернулся и, склонив голову набок, озадаченно уставился на Мартина.
- Это вы о чем? - он засмеялся. - О, да это шутка! Ваша сестра утаила от меня, что вы такой шутник. Откровенно говоря, по ее рассказам, у меня сложилось впечатление, что вы весьма серьезный молодой человек. Я даже припоминаю, она как-то раз говорила, что ее это беспокоит...
- Что вы делали там, под окнами? - повторил Мартин.
- Мой мальчик, боюсь, что нам пора идти домой, - сказал Бауман.
- Хорошо, - сказал Мартин, - я пойду домой. Но я расскажу сестре и Вилларду, что это были вы, и я позвоню в полицию и им тоже расскажу.
- Вы становитесь занудой, молодой человек. - Тон у Баумана был беспечный, и в свете луны было заметно, как он улыбается. - Вы всех поставите в нелепое положение, и себя в первую очередь. Вам же никто не поверит.
