— Машина Лима справится, — признал Блейк.
— Были какие-нибудь сложности?
— Лим пытался обмануть меня…
Форстер нахмурился.
— … а я попросил его стать нашим агентом.
— Что? Что ты сделал? — Одна из кустистых бровей Форстера взлетела вверх.
Блейк улыбнулся, последнюю фразу он произнес специально, чтобы спустить Форстера с небес на землю:
— Мы немного поиграли в торг. Он играл по правилам, поэтому я решил довериться ему, чтобы он помог нам найти и «Изделие Б», как вы изволили это величать. У него уникальные связи в общине. Моя проблема в том, что, хотя я могу везде пройти, но никто не знает, кто я. Вот почему мне потребовалось так много времени на поиски «Машины А».
— Прости, если я был излишне уверен в успехе. — Форстер наконец-то понял разочарование написанное на лице своего молодого коллеги. — На тебя лег тяжелый груз. Но уже скоро можно будет обнародовать наши лица и тебе станет легче.
— Вряд ли это можно будет сделать до самого дня старта, — сказал Блэйк, криво улыбаясь. — По словам моих информаторов на Ганимед прибывает на «Гелиосе» сам сэр Рэндольф Мэйс, под именем — Арнольд Тойнби.
Веселое выражение лица Форстера сменилось мрачным:
— О Боже.
После нескольких недель в космосе, огромный пассажирский лайнер «Гелиос», работающий на термоядерном топливе, с пылающими иллюминаторами и стеклянными галереями для прогулок, мягчайшим толчком выводил себя на парковочную орбиту вокруг Ганимеда.
А во вращающемся, для создания искусственной силы тяжести, салоне — праздник: пассажиры болтают друг с другом, пьют из высоких бокалов золотое шампанское, некоторые пьяно танцуют под музыку корабельного оркестра. Рэндольф Мэйс, находившийся на лайнере, был убежден в том, что никто не узнал его и даже не догадывается о его присутствии. Он путешествовал инкогнито, чтобы ничто не мешало ему за всем наблюдать.
И слушать. Изгиб пола салона, предназначенный для создания искусственной силы тяжести для удобства пассажиров — комфортной половины земного тяготения, также создавал хороший, квази-параболический отражатель звуковых волн. Люди, стоявшие друг против друга в цилиндрической комнате (вверх ногами по отношению друг к другу) могли слышать разговоры друг друга с совершенной ясностью.
Рэндольф Мэйс запрокинул голову и посмотрел вверх на потрясающую молодую женщину, Марианну Митчелл, которая на мгновение осталась одна прямо над его головой. В нескольких метрах от нее находился молодой человек, Билл Хокинс. И по его поведению было видно, что он собирается с духом, намереваясь подойти к ней.
