Печатные книги не были уникальны (самая редкая печатная книга считалась одним из множества дубликатов, а не уникальным оригиналом), тем самым уменьшалась стоимость каждого экземпляра; книги обычно не копировали в буквальном смысле этого слова (вид бумаги, шрифт, замечания на полях), таким образом уменьшалась известность конкретного ценного экземпляра, а значит и его спекулятивная рыночная стоимость уменьшалась.
Редко попадалась на аукционе книга, одновременно знаменитая и уникальная. Лот 61 был именно такой книгой — «Семь столпов мудрости»[17] : первое издание, вышедшее малым тиражом, отличающееся от последующих изданий не только печатью и переплетом, но и почти на треть своим текстом.
До сегодняшнего аукциона была известна только одна сохранившаяся книга, все остальные исчезли или были уничтожены; она находилась в Библиотеке Конгресса в Вашингтоне, округ Колумбия. Даже Библия Гутенберга не могла соперничать с такой редкостью, — это был единственный экземпляр признанного шедевра литературы 20-го века.
Надежды Сандры приобрести эту книгу были вполне оправданны, хотя на распродаже будут представлены все крупные коллекционеры и библиотеки Земли и других планет.
Будет участвовать, конечно, Кворич — Техасскй университет наверняка постарается добавить эту ценную вещь в свою обширную коллекцию произведений и памятных вещей автора.
Сотрудники Сотбис уже приняли заказы от других участников торгов, и некоторые из них, стоявшие по бокам подиума аукциониста, прижав пальцы к телефонным жучкам в ушах, получали последние инструкции. У всех претендентов были свои максимальные лимиты.
Но Сандра надеялась, что они ей не конкуренты.
Ровно в одиннадцать часов на трибуну поднялся аукционист — высокий, импозантный человек:
— Доброе утро, леди и джентльмены. Добро пожаловать в компанию «Сотбис энд Компани».
Он без промедления начал распродажу. Несмотря на всплески интереса к английским переводам комментариев Цезаря и жизнеописаний Плутарха XVI века, большая часть библиотеки Куэйла была распродана быстро.
Затем появился пергамент с записью очевидца о распятии, и медийные гончие нацелились на него своими фотокамерами. Компания первого ряда заворковала и засуетилась. Кто-то обратился к блондинке, сделавшей первую ставку: — Адастра, дорогая …, — театральным шепотом, достаточно громким, чтобы его услышали в глубине зала.
После нескольких быстрых раундов остались Леди Малипенс и еще два претендента. Сотрудник «Сотбис» представлял интересы одного из них, и Сильвестр подозревала, что претендентом был Гарвардский университет, хотевший тоже обзавестись материалами о распятии Христа, ведь у Йельского университета они уже были. Третий претендент находился позади — мужчина с акцентом Алабамского проповедника. Скоро Гарвард выбыл из борьбы и соревнование стало двусторонним.
