Герцог опустил клобук, и янтарный свет померк. Тяжесть легла на плечи Сенлина. Зажим стянулся на шее, и все звуки в помещении отступили под натиском его хриплого дыхания и шума крови в ушах. Сенлин больше ничего не слышал, и паника оказалась такой сильной, что он окаменел. Он смутно сознавал, что кандалы отстегнули от пола, а затем сняли с запястий. Смутно почувствовал, как его схватили под руки и подняли на ноги. Смутно ощутил порыв воздуха из закрывающегося люка, который ударил по коже на груди, как по барабану.
Сенлин кричал до тех пор, пока у него не заболели уши и не перехватило дыхание. Слезы обожгли ему глаза, и он протянул руку, чтобы вытереть их, но тут же ударился костяшками пальцев о медный панцирь на голове. Все инстинкты требовали бежать. Он ощупал воздух и поплелся вперед, пока не уперся пальцами в холодную каменную кладку. Он не мог дышать. Он задыхался. Желудок, казалось, давил на горло. Он снова закричал и подавился криком.
Большие, тяжелые руки схватили его за плечи. Сенлин как безумный дернулся от неожиданного прикосновения, но хватка сделалась крепче, его прижали спиной к стене. Сквозь грохот собственного дыхания Сенлин услышал крики.
– Успокойся, Том! Успокойся! Если ты не успокоишься, тебя стошнит, и поверь мне, ты будешь сожалеть об этом еще очень-очень долго. Вдыхай через нос. Через нос! – Знакомого баритона Тарру, хотя и приглушенного стенками «чайника», оказалось вполне достаточно, чтобы умерить панику. Сенлин сосредоточился на дыхании. – Вот так. Медленно. Глубоко и медленно.
В кромешной тьме Сенлин закрыл глаза и представил себе ослепительно-голубое небо, каким видел его из дверей старого коттеджа – бескрайним и безмятежным. Он увидел лазурный морской горизонт, белые, как бумага, паруса кораблей. Он почувствовал запах ветра, соленый и свежий. А когда он снова открыл глаза, темнота была уже не такой глубокой, не такой абсолютной.
– Вот так, директор. Вот так. Хорошо и медленно. – Тарру похлопал его по груди. Затем, почувствовав, что паника прошла, он добавил: – Да уж, Том, устроил ты мне спасение.
Дрожащим голосом, с щеками, горящими от слез, Сенлин сказал:
– Это все часть плана, Джон. Все это было частью плана.
Сквозь клобук он услышал рокочущий смех Тарру.
