— Пошли вниз! — сообщает Мок.
Слева сверху, там, где идет другое крыло, небо в зенитных разрывах.
Разворачиваемся.
Оглядываюсь назад и вижу: хвост какого-то самолета и другие обломки, крутясь, летят вниз.
— Две «крепости», — поясняет Мок. — Одна в другую — и на части! Проклятье!
Они из нашей группы. Столкновение в воздухе.
Изготавливаемся к бомбежке.
— Люки открыть! — приказывает Симмерс.
— Люки открыты, — поступает подтверждение из радиорубки.
Вспышки зенитных разрывов, багровые и тяжелые в белом дыму, как взорвавшиеся истребители.
В авиагруппе впереди нас одна «крепость» вдребезги. Кусок от нее ударяет в крыло другого самолета. Вспыхивает подвесной бензобак. Половина «крепости» врезается в нижнее звено. Завертелись жуткой полыхающей массой — и вниз. Отлетевшие куски самолетов и головни медленно кружат следом.
Но мы уже вне этого, на пути домой.
11.14. Я приканчиваю плитку шоколада. Мы над проливом, идем на снижение. Вода вся в нефтяных разводах, может, там и тела убитых. Тонкие струйки облаков быстро скользят мимо. Небо арктически холодное.
12.50. Мы пересекаем залив, там полно английских военных кораблей, может быть, эсминцы, штук двадцать, а то и больше. Откуда-то взявшаяся «Каталина» быстро пролетает под еле ползущим строем.
Я захватил с собой несколько кусков омлета из яичного порошка.
— Хочешь? — спрашиваю Грина.
Тот отрицательно мотает головой.
Тогда предлагаю Брэдли. А он с отвращением дергается.
— Не понимаете, чего себя лишаете, — говорю я им. Но для меня еще лучше, я уже изрядно проголодался.
Посадку Грин совершает отлично.
Лейпциг
Назначенные на этот вылет экипажи разбужены около трех часов. Поднимается ворчня, что так рано.
Нет сил, будто я пьян.
На завтрак обещали яичницу, но оказывается только бекон без яиц. По этому поводу тоже много ворчат.
На складе слышу, как кто-то говорит: «Ничего, сейчас наверстаю, что недоспал». Другой стрелок сообщает: «А я проспал вчера почти весь путь до Аугсберга».
Никто ни слова о люфтваффе. Лейпциг глубоко в тылу, но многие стрелки ругаются, не хотят брать дополнительно боеприпасов, есть и такие, тоже немало, кто вообще не берет.
Бийч делает последний вылет в экипаже Лангфорда.
— Мы с тобой последние остались из команды лейтенанта Ньютона, — замечает он вяло.
— Нет, я буду самым последним, — поправляю его.
До Германии добираемся без приключений. Сна как не бывало. Только легкое головокружение.
Становится немного тревожно из-за тонкой сплошной облачности, но над Германией облака расползаются. У земли легкая дымка, и сквозь просветы видна бледная зелень.
