Рулим на взлетную полосу, все в норме, нам дают зеленый. Слежу за приборами, называю скорость, и Сэм гонит по полосе. Нас трясет, пока стрелка не доходит до 120, тут Сэм берет вверх, и мы в воздухе.
Грант мне в шлемофон сообщает курс, мы набираем высоту, уходим от кровянистой зари.
Сэм условился со мной, что мы будем менять друг друга каждые пятнадцать минут, но почти все время он ведет сам, я только меняю обороты, когда он приказывает, и потею.
Думал я, восемнадцати самолетам никогда не собраться вместе. Кружим, кружим, никак не приладимся, но вдруг волшебным образом все летим за своими ведущими, стараясь выглядеть как можно лучше.
Строй наш идет на семнадцати тысячах футов, кислородная маска раздражает, волосы взмокли от пота, плечом не шевельнуть в электрокостюме, да что поделаешь.
Наша группа разобралась по звеньям. Но кто-то выбился в сторону или другие какие звенья сломали строй, и вот уже мы мчимся на звено, идущее встречным курсом. Мгновение-другое самолеты мелькают со всех сторон, вихри от их винтов шатают нашу машину. Сэм стонет в кислородной маске.
Но вот они миновали нас. У меня еще дыхание не установилось, как снова приключается то же самое.
Бэрд взвизгивает в шлемофон:
— На нас идут! — Я киваю, а он добавляет: — Неохота вот так помереть...
Ни одного столкновения, но все еле-еле увернулись.
В воздухе просторно теперь, и Сэм передает мне штурвал.
Я держу помаленьку и задумываюсь о том о сем, а когда очнулся, мы, оказалось, отстали от строя. Сэм хватается за штурвал, мне слышны его проклятья сквозь кислородную маску.
— Держи в лучшем виде, — говорит он минутой позже. — Не сбивайся.
Где-то ниже в группе главный штурман потеет над контрольными точками, ведущие эскадрилий пытаются не завести своих ребят в вихри от винтов, стараются соблюдать строй и держаться собственного звена. Но и того предостаточно. Мне жарко, кислородная маска вот-вот задушит, я за штурвалом то перетягиваю, то недотягиваю, пытаясь держать большую птицу в строгости.
Сэм умеет посиживать, сдвигая изредка штурвал на четверть дюйма, и держится твердо, хоть внешне и беззаботно. У меня так не выходит. Все дается с трудом, я гоняю нашу «крепость» по небу, ловлю нужное место, пережигая горючее.
Пересекаем пролив, вот и голландский берег, штурман показал себя докой, ни зенитки не попалось до Зейдер-Зе. Штурман какого-то звена проспал, и они врезались в середину строя. Никого не сбили. Милые черные клубочки в голубом небе... на вид безобидные.
