— «Строгий папа», — размышлял Росс, — дрянь, а не название. Что оно означает?
Какая важность, что значит. «Строгий папа» быстро отжил свое.
В тот день когда я вернулся из Лондона, чуть не все оказались на задании. Вылетели под вечер и до ночи не возвращались. Отправился их поджидать. У нас над летным полем система прожекторов, чтоб помогать точно садиться. Положено их три, но один упорно не светит, другие два служат кое-как. По очереди берут роздых. В конце концов оба включаются вместе, скрещивают лучи над землей, выглядит это изящно и очаровательно.
На велосипеде подъезжаю к южному прожектору посудачить с солдатом, который им управляет.
— Силы-то поболе двух мильонов свечей, — говорит он. — Светит адски, а?
— Адски, — соглашаюсь.
— Заходили бы как-нибудь в дневное время, снимем стекляшку, и вы в два счета загорите, пуще некуда.
— Невредно бы. Пригодится.
Командная башня сегодня на очередное задание послала тьму самолетов. Теперь они появляются, заходят четверками на посадку, тесня соседей, болтаясь в вихрях от винтов, натужно снижаются.
— Соснуть бы часок, — жалуется прожекторист. — Гляньте, у парнишки тормозов-то и нету.
Этот парнишка — Ник из нашей эскадрильи.
Тормоза ему отрубили зенитки, и он даже не начал сбрасывать скорость, когда приземлялся на полосу. Сбивает забор, застревает, пропахав сотни две ярдов по турнепсу. Никто не пострадал, цела машина, вот только разворотил Ник многовато турнепса, да еще первоклассного.
В эту ночь новолуние, а всякий раз, как выходит на небо узкий серебристый серп месяца, П-51 словно резвятся в его свете.
По молодому месяцу можно загадывать желание, но цыганка однажды в Нью-Йорке сказала мне, что ни в коем случае нельзя загадывать о себе по молодику, потому как никогда не сбудется, даже совсем наоборот — обернется плохо.
Вот гляжу я на «пятьдесят первые», мне бы полетать на таком, пожелать бы себе этого, но вдруг права цыганка, не напортить бы, когда загадываешь это упорное желание. Так пожелаю же, чтоб радуги вставали над рекой Колорадо, чтоб лондонским младенцам было завтра вдосталь молока и чтоб красавицам в Орандже (штат Нью-Джерси) вдосталь выпало любви, да будет так!
Когда мы впервые вошли на утренний инструктаж, в той комнате большая карта на стене была закрыта белой простыней. Дескать, не все сразу. Курс там обозначен отрезком бечевки, а булавками — контрольные пункты, воткнули значки с силуэтами истребителей там, где разные их отряды соединяются с нами, однако всего этого увидеть мы еще не могли.
