А пока ты в училище и бросают тебя из Сан-Антонио в Сайкстон (в Миссури), в Индепенденс, в Игл-Пас, наверняка выйдет из дымки какая-либо тамошняя девонька — загляденье. Иной раз начнешь думать: а не получится ли у нас с ней всерьез. Но остается вдали тот городок, новая жизнь на новом месте целиком тебя захватывает, прочее живо смазывается. Не зацепиться. У тебя всего-то несколько часов раз в неделю, стараешься втолкнуть в них все свое бытие — и без толку, скоренько явились новые личики, и воспоминания без горести.
Но такие девочки, как Нэнси и Розмари, с которыми долго дружил, болтал часами напролет, гулял по вечерам и навещал среди дня, — они, пожалуй, останутся частью моей жизни до конца.
Когда-то — еще и война не началась — я задумывался о женитьбе, но денег у меня нисколько не водилось и никакой собственности не было. Догадываюсь, никто из тогдашних моих приятельниц по-настоящему не обольщался, что я буду хорошей партией. И точно. Вероятно, всю жизнь буду влюбляться и влюбляться. Даже если вдруг и женюсь, придется и жене порою с этим мириться.
Остается мечтать. Авось однажды я найду ее, будет она брюнетка-хохотушка, подруга ночи, или загорелая блондинка... Ладно, это все мечты. По-моему, она — все девушки, в кого я влюблялся, и все, с кем пока не встретился, не заговорил.
То есть это некая игра, бесконечный поиск, бесконечное странствие. Да вот играешь-то в одиночку, и, неровен час, одиночество зайдет столь далеко, что я кого-нибудь себе и найду.
Когда меня записали вместе с Сэмом в Солт-Лейке, я взаправду возжелал, чтобы явилась такая принцесса. И появилась Долли. Уж до чего аккуратненькая. Были также Ви и Мелба. Но старая штука: времени нету. Попользовались мы недельку этой свободой и подались в Александрию.
В первый же вечер мы с Сэмом повстречали там Брукси и Пинки. Вскорости объявилась девица, которую звали Луа, но она исчезла из виду — увел другой.
Обстановка портилась до крайности. Погода холодная, казарма плесневеет от сырости, летать тяжко, когда мотаешься на АТ-6 в сплошной мороси, погода ломает расписание, а наземным занятиям нет конца, тупеем.
Ляжешь и думаешь, когда же это все кончится? Может, я уже вычерпал свою долю?
На окраине Александрии было у нас заведеньице «Серебряная луна», мы там по-крупному посиживали.
Как-то показалась там девица. Августой я назвал ее, подлинное имя у нее другое, но коли я собираюсь писать про нее в подробностях, лучше дать ей иное имя, не настоящее. Глаза у нее зеленые, про мыс Код разговаривает. От меня будто за горой.
