Когда я очнулся, за окнами смеркалось, и слышно было, как шипят сковородки в соседских кухнях и мальчишки катятся по вечерним тротуарам на роликовых коньках — по домам, по домам. Я протер глаза — стенные часы показывали половину десятого. Два часа я пробыл в отключке. Довольно долго и совершенно безуспешно силился привести себя в норму: подставив голову под кран, лил на затылок холодную воду. Не помогло. Поплелся в кухню и налил в кружку пива. Выронил ее, разлил, разумеется. Еле передвигая ноги, заковылял к кровати. Не раздеваясь, опрокинулся на спину и проспал как убитый до десяти утра следующего дня.
— Я впустил к вам какого-то странного типа, — сообщил мне Эдди.
На ночь я обычно оставляю ключи лифтеру — мало ли кто из клиентов явится ни свет ни заря, пусть тогда сидит в приемной, дожидается.
— Как он выглядит?
— Да такой коротышка, глазки маленькие. И шнобель совсем как у вас.
— Благодарю за комплимент. Волосы у него густые и курчавые?
— Ага. Он, наверное, каждый день покупает новую расческу. Девятый, мистер Ливайн!
Я так и думал, что это Фактор. Он сидел на стуле, зажав между ног портфель. На столе перед ним лежала груда утренних газет.
— Надеюсь, я не заставил вас ждать слишком долго?
Он улыбнулся, отодвинул газеты, встал.
— Ничего страшного. По должности мне все равно нужно знакомиться с прессой, так что я не терял времени даром.
Я открыл дверь кабинета, Фактор с портфелем вошел следом за мной.
— Мой организм вчера объявил натуральную забастовку, — сказал я, усаживаясь за письменный стол. — Тринадцать часов без просыпу! Вот что значит неправильный образ жизни. — Я распечатал пачку «Лаки», предложил Фактору, закурил сам. — Последний раз я спал так хорошо, когда мне было четыре года.
— А я с тех пор, как стал работать на ФДР, то есть вот уже четырнадцать лет, сплю по три часа в сутки, — пожаловался Фактор. — Но раз в месяц я отключаюсь на выходные. Так сказать, перезаряжаю аккумуляторы.
Мы одновременно засмеялись. Такая у нас начиналась милая беседа с пусканием дыма в потолок, озаренный лучами утреннего солнца, которые, кстати, проникают в этот кабинет только утром и лишь на пятнадцать минут.
— Сегодня обещали дождь, — сказал Фактор. — Правда, из вашего окна не увидишь, какая на улице погода.
Я посмотрел в окно:
— Отчего же. Отличный вид на городские кварталы.
— О безумный, жестокий мир, — сказал Фактор с тяжелым, сочувствующим вздохом. Взгляд у него был тоже сочувствующий.
