Ему показалось, что и впрямь он хотел бы ехать рядом с незнакомкой, украдкой поглядывая на ее округлые не прикрытые подолом платья колени.
С виду женщина могла быть на десяток лет моложе Ренальда, скорее всего, ей около сорока. Такая приятная, в самом соку — не худая и не толстая, оценивал он женщину, представляя себе при этом и кое-какие бесстыдства, что ввергло его в довольно сильное смятение, поскольку в последнее время он и думать забыл о плотской стороне жизни.
После безвременной кончины супруги Маарит Ренальд впал в тяжелую депрессию. Нет, внешне он в живой труп не превратился, ходил на службу, когда шутили, даже смеялся вместе со всеми, но при первой же возможности сбегал от людей, запирался в своей квартире, где только и делал, что спал и ел. Даже включенный телевизор действовал ему на нервы. Правда, иногда он слушал классическую музыку, под влиянием волшебных звуков размякал и становился сентиментальным, и ему чудилось, что отчаяние из-за горькой гримасы судьбы даже привносит в его душу какое-то особенное успокоение. Ему казалось, что до той поры хорошо налаженная жизнь несправедливо разрушена. Абсолютно незаслуженно, и что самое печальное — без предупреждения.
Ренальда до глубины души обидело то, что Маарит не поделилась с ним своей безнадежной болезнью, до последнего скрывала ее. Конечно, он понимал, что жена щадила его, но именно полнейшая неожиданность скорбного события его и подкосила. Ренальда повергла в ужас та роковая бесповоротность, которую представляла собой смерть. У него сложилось впечатление, что Маарит пыталась утаить от него свою смерть, засекретить ее, понимая, что когда однажды это неминуемо свершится, с нее уже ничего не спросишь.
После похорон Ренальдом завладело дрянное чувство, что даже близким не стоит, да и нельзя доверять, что все что-то скрывают, и до него доходит исключительно вранье. Ему казалось, что истинное лицо мира — это уродливая маска, способная лишь на пакостные сюрпризы, и жить дальше в таком мире муторно и неуютно. Но самое удивительное при этом, что он вовсе не желал последовать за супругой и не жаждал расстаться со своей бренной жизнью, как нередко случается с очень близкими людьми, — наоборот, он боялся смерти, и воспоминание о последних мучительных днях Маарит преследовало его как кошмарный сон. Однако именно явь стала для него настоящим кошмаром без какой-либо надежды проснуться, чтобы оглядевшись, вновь, уже ясным взором, увидеть нормальную жизнь.
