До прихода нацистов в Германии жило около 600 тысяч евреев – и еще значительное количество (цифры варьируются от 130 до 600 тысяч) ассимилировавшихся евреев, порвавших со своими корнями и религией. И многие из них (по разным оценкам – до двух третей) были представителями среднего класса и буржуазии. Меньшую часть представляли в основном Ostjuden – евреи, переселившиеся в Германию из местечек Восточной Европы и с территории бывшей Российской империи.
Это неудивительно – на протяжении многих поколений евреи в Германии жили в городах и в основном работали в тех сферах, которые христиане находили недостойными – искусство, банковское дело и торговля. Хотя после объединения Германии в 1871 году большая часть легальных ограничений на профессиональную деятельность для евреев была снята, но за 50 лет далеко не все успели перестроиться – тем более что у многих не было никакой экономической мотивации заниматься чем-то другим.
Около 60 % евреев в Веймарской Германии работали в сфере торговли и финансов (около 80 % больших и сетевых магазинов в стране принадлежали предпринимателям-евреям; равно как и самые известные магазины Берлина), банковском деле. Гораздо меньше евреи были представлены в германской промышленности – вероятно, это одна из тех причин, по которым среди 10 богатейших людей Германии того времени был лишь один еврей – барон Максимилиан фон Гольдшмидт-Ротшильд.
И, конечно, евреи были чрезвычайно успешны в любой культурной деятельности: из шести самых успешных театральных драматургов той эпохи трое были евреями (Эрнст Толлер, Карл Штернхайм, Франц Верфель); Макс Либерман был самым известным немецким импрессионистом своего времени; Фриц Ланг и Эрнст Любич снимали на студии UFA ярчайшие картины своего времени и соревновались с Голливудом; Арнольд Шёнберг, Курт Вайль и Бруно Вальтер были крупнейшими музыкальными авангардистами; в литературе царили экспрессионисты – и среди них были Альфред Дёблин, Стефан Цвейг и Якоб Вассерман.
Евреи, активно участвовавшие в немецкой культурной жизни в 1920-е годы, обогащали её, делали её интереснее и глубже. Музыканты, писатели, режиссеры и драматурги были всемирно известны. Тем не менее ни в коем случае не стоит принимать на веру нацистские измышления о том, что в культурной жизни Германии доминировали исключительно – это как раз та самая неправда, о которой Геббельс говорил, как о необходимом ингредиенте для идеальной пропаганды. Ни один из экспрессионистов не мог соперничать в популярности с Томасом Манном, а левые драматурги – с Бертольдом Брехтом; Хиндемит и Гропиус в музыке были не менее авангардны чем Шёнберг. Но и отрицать, что у евреев в Веймарской Германии было свое место, свой голос, свое положение – попросту невозможно.
