– Вы до сих пор забираете его к себе ночевать?
Воспитатель кивнул.
– Сон пока не наладился, так что я выручаю Ночных Воспитателей. Иначе парень мешает спать новым младенцам, хоть они и в другой комнате. Но я только рад, да и моей Ячейке мальчик нравится. Моя дочь, Лили, даже пыталась подбить меня подать «прошение на исключительный случай».
– Такое бывает?..
– Не знаю. Но Лили решила, что можно попробовать убедить Комитет, что именно для нашей Семейной Ячейки приемлемо иметь троих детей.
– И вы согласились? – спросила Клэр с плохо скрываемой надеждой, но Воспитатель рассмеялся.
– Моя жена бы не одобрила попытку обойти правила. Это привлекло бы лишнее внимание. Так что пока Тридцать Шестой просто гостит у нас, а потом ему найдут другую семью. Не волнуйтесь. Все с ним будет хорошо… вот видите, уже ест какой-то листик, – Воспитатель заметил, что малыш жует, и вздохнул. – Ну ничего, выплюнет, а я вытру, такая уж работа!
Клэр заметила, что он сменил точку опоры и поставил ногу на педаль.
– А вы по-прежнему называете его по имени, когда никто не слышит? – быстро спросила она, надеясь задержать его еще хотя бы на минутку.
Мужчина замялся и чуть виновато нахмурился.
– Если честно, – произнес он, – мы вовсю используем имя дома. Но это неправильно. До определения в Семейную Ячейку он должен оставаться просто Тридцать Шестым. Так что я вам его не скажу, простите.
– Я понимаю, – сказала Клэр. – Я верю, что у него хорошее имя.
– Конечно. Их очень тщательно подбирают.
– Мне нравится имя вашей дочери. Лили. Красивое.
– Спасибо. Однако нам с Тридцать Шестым пора: это сейчас он такой притихший, с листиком играет. Но скоро он захочет съесть что-нибудь посущественнее, и вот тогда…
– До сих пор громко кричит? – улыбнулась Клэр.
– Оглушительно, – ответил мужчина. – Передам дочери, что вы одобрили ее имя, она будет в восторге. Справедливости ради, у моего сына тоже красивое имя.
Клэр рассмеялась.
– Приятно было повидаться.
– И мне.
Воспитатель медленно начал движение. Мальчик, пристегнутый к своему сиденью, обернулся и улыбнулся Клэр. Его рот был перепачкан остатками листика.
– Моего сына зовут Джонас, – сказал Воспитатель и поехал в сторону жилища.
