А второй, обходя сбоку, проваливаясь в снег приближается.
Делаю прыжок с места вперёд. Трещит распарываемая ткань моего ватника. По широкой дуге бью сумкой с гантелями в голову. Почти ушёл, гад. Падает на тропинку лицом ко мне. Не раздумывая, бью ботинком в морду. Хруст зубов и кровавые сгустки из носа. Разворачиваюсь. Отпрыгиваю. Лезвие мелькнуло перед глазами. Бью ногой с разворота. Оба падаем. Вижу нож Ватника. Хватаю. Качаемся маятниками. Тот выбивает нож из моей руки и достаёт своим. Плечо. Закрываюсь от ножа сумкой, делаю захват. И провожу "Мельницу", приземляя бандоса хрустнувшей спиной на плаху для рубки дров. Тот охает и воя от боли валится в снег. Хватаю нож, оборачиваюсь. Ватник поднялся. Скалит окровавленную морду, и достаёт пистолет. Без раздумий делаю два быстрых шага и вонзаю нож в район кадыка, слыша взводимый затвор. Со свистом из горла выходит воздух с фонтанчиком крови.
Промыл рану одеколоном. Царапина. Ничего серьёзного. За пару дней заживёт.
Вечером заходили авиаторы, познакомились. Когда предложил чай, хмыкнув, отказались. Вероятно надеялись на что-то более горячительное.
Лежу на скрипучей кровати. Смотрю на тёмный потолок тускло озаряемый фарами редко проезжающих за окном машин.
А куда делась та моя Земля? Ведь этот мир со мной уже не будет прежним. Что-то да измениться. А в Ленинграде я остался? Мне в мае шестнадцать будет. За "ЛОМО" стану играть. Та моя жизнь теперь не моя?
А какой она была моя жизнь? Я в последние годы много болел и одной из немногих радостей было чтение газет и книг в больничной палате. Мои любимые "Аргументы и факты" прочитывал от корки до корки. Так я узнавал, что творится в стране. А смотреть сериалы в холле под дурацкое ржание и тупые комментарии, увольте. Всякие кривляния прекрасных нянь и геройства антисталинских штрафбатов не для меня. Отупление народа и очернение прошлого приносили мастерам художественного слова хорошие деньги. "Пипл хавает" – любили произносить с экранов телека звёзды и их прихлебатели. В Союзе было конечно много плохого и тёмного. Это, вероятно, есть в истории любой империи. Играя в футбол я узнал о договорных матчах. В институте предлагали кандидатскую за деньги протолкнуть. В приёмной комиссии некоторых зачисляли "по блату". Опять же "по блату" многое покупалось и доставалось. Тренером я узнал про "работу с судьями", а в сборной – про "чудо-уколы". Чтобы удержаться наверху приходилось интриговать, подставлять, прогибаться. По другому и быть не могло. Но, это как с фильмом "Москва слезам не верит". Фильм почему многим нравится? Там главная героиня Катя – белая и пушистая. Хороший руководитель, верная подруга, заботливая мать. А в книге (которую я в больнице прочитал) она ещё и расчётливая карьеристка, идущая по головам бывших начальников и любовников. А то в фильме как хорошо – заснула станочницей, а проснулась директором. Так, про проснулась… Ого, уже второй час. Всё, спать.
