Рядом со мной сидит его жена – Лина Колоянни, женщина, внешне напоминающая наших коммунисток 20-х годов. Работает в УДИ – Союзе итальянских женщин и, конечно, член компартии.
Сейчас УДИ делает все, что может. И из разных секций этой организации, охватывающей всю страну, приходят просьбы женщин прислать им детей из пострадавших районов. Но надо сказать, что пока мало кто из родителей дает на это согласие. «Пусть наши дети умирают вместе с нами», – с горечью цитирует их слова Лина Колоянни.
Один сын Помпео и Лины сейчас в Монтеваго, среди добровольцев спасателей, другой ездит с грузовиком по лагерям беженцев…
Разговариваю, а сама смотрю вокруг и не могу наглядеться, и снова острое чувство любви к этой прекрасной и несчастной стране захлестывает меня. Как я буду расставаться с тобой, Сицилия?..
И еще меня захлестнуло горячими волнами человеческой солидарности: сегодня машины с надписями «Пострадавшим от землетрясения» идут почти сплошным потоком. В Вите – одном из мертвых разрушенных городов, через который проходит эта «трасса жизни», даже образуется пробка. В Салеми с грузовика бросают беженцам одеяла и матрацы. И всюду регулирующие движение карабинеры и солдаты, одетые в закамуфлированные под цвет местности комбинезоны.
А вот и Санта-Нинфа. Первое, что мне бросается в глаза, – это почтовый фургон и очередь около него. Здесь можно бесплатно послать телеграмму. Дальше бесплатно раздают лекарства. Всюду валяются банки из-под консервов. Очень много народу – по-моему, добровольцев уже больше, чем беженцев. Помпео знакомит меня с врачами-добровольцами, с инженерами-добровольцами, с корреспондентами: «Компанья Джулиа Друнина, джорналиста русса». Я пожимаю чьи-то замерзшие руки, улыбаюсь.
«„УНИТА“, – представляется мне молоденький парнишка, увешанный фотокамерами. – Хотите посмотреть, – пришли грузовики с палатками, которые привез ваш самолет?»
Еще бы мне не хотеть! Я так счастлива встретиться с моей «Русией», я так горда, что на помощь Сицилии пришел мой советский самолет! А люди смотрят на меня благодарными глазами и улыбаются мне.
Лина Колоянни остается до завтра в Санта-Нинфа, а вместо нее в машину садится Франко Грассо, который, оказывается, ездил на аэродром встречать наш самолет. Франко говорит, что таких самолетов с медикаментами, продовольствием и теплыми вещами будет еще несколько. Чувствую себя именинницей.
К Монтеваго подъезжаем уже в полной темноте.
Но лагерь освещен двумя мощными прожекторами. И мечется на ветру пламя костров. И то и дело раздается металлический голос громкоговорителя: «Каждый, чувствующий себя нездоровым, должен обратиться в медицинский пункт». Потом вдруг слышу: «Помпео Колоянни хочет говорить с мэром товарищем Барриле». Призыв повторяется несколько раз.
