Выпадение зубов. Страшно, неприятно, больно, обидно, некрасиво… Если это невыносимо — ура, есть стоматология. Если выносимо — можно подумать о снижении агрессии, о смене стиля жизни и питания.
Один из признаков старости — потеря разных органов. Задолго до смерти мы начинаем постепенно расставаться с разными внутренностями и не только. Даже удивительно, без скольких частей тело может обходиться. Как Железный Дровосек, мы постепенно привыкаем к мысли о его вообще возможном отсутствии…
В заключение про тело хочу сделать оговорку. Я вовсе не против здорового образа жизни, о нем просто дальше, отдельно. Не против хорошего самочувствия, а скорее о смысле, наполнении этого понятия.
Вот сын Коляда, в 17 лет построив дом, мне говорит: «Знаешь, мам, у меня руки становятся умными. Я заметил это. Глажу котенка и вспомнил руки Адольфа Васильевича (чудесный дед!). А помню, смотрел на его руки — большие, сильные — и думал, какие они умные. А сейчас и у меня…» Прекрасный был текст. От многой работы руки действительно становятся умными, и видно это порой не на бензопиле, а на нежном обращении с цветком. Так и все тело. Мощь сменяется слабостью, но у тела приобретаются навыки, ум, способности. Потому старики могут быть великими мастерами боевых искусств, могут идти дольше молодых, косить не потея, потому одинокая бабушка может жить в деревне с огородом, дровами, коровой и делать многое, что не под силу ее взрослым детям. Ловкость, мастерство, навыки… называйте как хотите, но это то, что важно накопить к старости.
«Теорема 39. Имеющий тело, способное к весьма многим действиям, имеет душу, наибольшая часть которой вечна» (Б. Спиноза).
Заметьте, «способность к весьма многим действиям» — это совсем не обязательно про силу и мощь. Видели когда-нибудь, как без устали делают старики работу, от которой молодые падают в изнеможении (покос, например)?
Однако когда-то почти все способности тела, включая мозг, утрачиваются. Наступает одряхление.
По-моему — хорошее слово. Авторство — Сергей Макаров (его материал — в газете «Еврейское слово» от 14.12.2010 № 46/511). Он сообщает о новой терминологии, которая в ходу уже, по крайней мере, в Израиле: первая старость с 70 лет и вторая — после 80. С. М. также обеспокоен погоней за продлением молодости. Но он, как все в основном, вычленяет группу стариков не по возрастному признаку, а по состоянию. Ибо, как известно, и в 90 многие бодры и активны, как Ж. Кусто или К. Лоуренц. (Я, однако, не вижу повода поэтому не называть их стариками, а извращаться как-то.)
