С кем общаются старики.
В этом вопросе они даже детей часто превосходят. С кем только не общаются.
Сначала начинаешь разговаривать с котами и козами. Скажу по себе — это отнюдь не от дефицита общения. Ошибочно думать, что вот бабка одинокая, поговорить не с кем и вот начинает… Мне пока хватает собеседников. Разговариваешь, потому что, во-первых, есть темы, во-вторых, отчетливо чувствуешь диалог. Кроме того, когда выпускаешь, скажем, куриц утром, то не торопишься ни ногами, ни мыслями на работу или еще куда. Ты здесь с ними, они с тобой, вот и завязывается разговор, просто здороваешься, справляешься о самочувствии, обещаешь корм и т. п. То же и с деревьями, растениями. С ними тоже контакт есть, им приятно, а нам привычно это в разговор обращать. Ну а дальше — больше. Уже начинаешь и с домом переговариваться, с компьютером, понятное дело, стиральной машинкой. Это сейчас для детей хорошо выразили в «Фиксиках». Фиксики — это такие мелкие персонажи, которые родились оттого, что люди делали вещи с душой. Ну, в некоторые ее, похоже, и вдохнуть можно. «Ах вы, бедные сиротки мои, утюги и сковородки мои».
У дедов это тоже неплохо получается. Они часто беседуют с инструментом, многие и с садом тоже. С лошадью и телегой заодно.
В этом смысле не превзойден, наверное, старик у Хемингуэя («Старик и море»). У него там чудесные разговоры с рукой, с рыбой, с полрыбой.
Да, вот кстати, с отдельными частями своего тела тоже порой можно и побеседовать, утешить, договориться попробовать. «Ну же, спина, ну что ты, устала, родимая? Ну потерпи, давай потру, давай уж разгибайся, до дома дойдем, я тебя там к печке прижму, погрею…»
Общение Дряхликов. Это отдельная темка. Про общение с теми, кто уже на пороге, вышел на последний путь и оторвался от реальности, подойдя близко к вершине жизни. Ум слаб, фокус внимания далеко от консенсуса реальности.
Рам Дасс пишет об этом:
«Помню, как я навещал в больнице свою 86-летнюю тетю. Общались мы примерно так.
— Как тебя зовут?
— Ричард.
— Кто твой отец?
— Ваш брат Джордж.
— А, да, да. (Долгая пауза.) Мы ровесники?
— Нет.
— Я старше?
— Да, вы на тридцать лет старше меня.
— На тридцать лет? Но ведь ты седой!
— И вы тоже!
— (Долгая пауза.) Так как, ты говоришь, тебя зовут?
И диалог повторялся. Моя тетушка витала в облаках, будучи почти не связанной временем и межличностными взаимодействиями. Чаще я просто держал ее руку, и мы смотрели друг другу в глаза. Для меня не имело никакого значения, что она меня не помнит, и похоже, ее это тоже не особенно волновало. Мы были просто двумя душами, которые встретились, и, как только я избавился от привычки разговаривать с ней на уровне эго, оба мы стали получать от наших встреч огромное удовольствие».
