— Алена, — спросила я вечером, когда она устраивала своего Чира спать, — а этот, ну, который живет…
Она мне не дала досказать.
— Ну, живет, ну и что? — Аленка всегда берет криком, когда в душе считает себя неправой.
Оказывается, было так. Сорочьи гнезда недалеко от поселка, в сосняке, нашел соседский Виталька, он же постоянный поставщик корма Чиру. Отправились туда пять человек. Вскоре у каждого в руках было по сорочонку. А взрослые сороки летали над самыми головами ребятишек и отчаянно кричали. Их откуда-то набралось много, и мстители уже стали побаиваться, как бы им самим не досталось от ошалевших с горя птиц.
Птенец, который достался Аленке, вел себя спокойно, из рук совсем не рвался, был теплый и тяжеленький. Они с Виталькой подошли к реке.
— Утопим? — мигнул Виталька. У него привычка такая — мигать, где надо и не надо, и носом швыркать. — А чё на них смотреть? — Виталька размахнулся и бросил своего сорочонка в воду. Тот упал близко у берега, крыльями захлопал по воде, чтобы плыть.
— Что ты делаешь! — закричала Аленка. — Он же утонет у тебя. Хватай скорее!
Виталька схватил сорочонка за крыло, отряхнул от воды и — за пазуху мокрого.
— Ты чё кричишь? Сама же говорила, — начал Виталька, предусмотрительно отбежав в сторону, прижимая рукой рубаху, чтобы не выпал сорочонок.
— Я тебе дам — сама. Ишь, какой фашист нашелся.
Пока они переругивались, другие ребятишки убежали домой и каждый, как великую ценность, прижимал к груди сорочонка.
— Я своего выучу разным штукам, — похвастал Виталька, когда они уже мирно шли к поселку.
— Ах, держите меня, он — выучит, — Алена все еще не могла простить Витальке его поступка и поэтому ехидничала над ним вовсю. — Я вот действительно выучу. Он будет совсем ручной, ну, как собака, например.
Так сорочонок появился в сараюшке.
Он и правда стал ручным: хотя теперь летает, где вздумается, дом всегда помнит. И хорошо знает имя свое — Бориска.
Лето. Скворечники опустели. Молодняк живет в лесном приволье, а на улицах поселка снуют суматошные воробьи.
Чир затосковал. У него вдоволь еды, уютное гнездо, а его сверстники сбиваются в веселые стаи, летают на кормежку или так просто летают вечерами, готовя крылья к большому перелету. А Чир спит в шапке.
В безветренные дни Аленка выносит его на полянку. Он уже неплохо подлетывает и с каждым днем летает все лучше, все охотнее. Но стоит Аленке, потеряв его из виду, позвать: «Чир, Чир!» — он возвращается тотчас к ней со свистом: «Здесь я! Здесь!»
