Мэлори рада, что так неукоснительно соблюдала правила безопасности, несмотря на насмешки окружающих. Обитатели школы не понимали, зачем она носит повязку в помещении. О, как они злились! Считали ее высокомерной.
– Том! – Это голос Олимпии (если только не показалось).
Мэлори назвала мальчика в честь другого Тома – мужчины, который стал для нее идеалом, который умел радоваться жизни даже в самые жуткие времена. Том-младший растет точной копией взрослого Тома, хоть и не приходится ему сыном.
Несмотря на все запреты, он вечно что-то выдумывает: то хочет сделать более надежные повязки, то заколотить окна досками и нарисовать на наружной стене ложное окно в «их комнату» – то есть в класс, где они прожили два года. Не во власти Мэлори запретить ему думать, однако она может запретить делать.
Неожиданный удар в висок. Мэлори останавливается и размахивает руками, старается попасть по ударившему.
Олимпия настойчиво тянет дальше, в самый центр потасовки.
Мэлори уже не в состоянии говорить – кругом толкаются и выкрикивают ругательства, повсюду что-то падает, разбивается.
А если представить, что это праздник, и люди кричат от радости? Танцуют, громко топая ногами. Никакого ужаса. Наоборот – всеобщее веселье.
Том-старший, наверное, так и делал. Обманывал себя. Если он смог, Мэлори тоже должна научиться.
– Том тут! – объявляет Олимпия.
На этот раз Мэлори отчетливо ее слышит. Значит, холл остался позади.
– Где?
– Здесь.
Мэлори протягивает руку и нащупывает дверной проем.
В комнате кто-то есть – она чувствует запах.
– Том, это ты? – спрашивает она.
– Да, мама.
Слышно по голосу, что он улыбается – горд собой.
Мэлори садится перед сыном на корточки и проводит по его лицу. Глаза закрыты чем-то вроде картонки. Совсем как Том-старший… Тот скотчем приматывал диванные подушки к голове.
Мэлори вздыхает с облегчением. Да, кругом безумие. Но дети с ней – это главное.
– Пойдемте! Надо уходить! – говорит она дрожащим голосом.
Потом заходит в комнату, находит кровати и берет три одеяла.
– Мы снова поплывем по реке? – спрашивает Том.
Побоище тем временем продолжается. Слышен топот – люди бегают туда-сюда по коридорам. Звон разбитого стекла, детские крики.
– Нет! – резко говорит Мэлори. – Не знаю… Пока не знаю. Держите скорее!
Она протягивает одеяла.
– Укройтесь с головы до ног!
Снова вспоминает Анетт – синий халат, рыжие волосы, нож…
– Они научились касаться! – говорит она детям.
– Мама, – хочет что-то спросить Том, однако вопрос тонет в нарастающем шуме. Мэлори крепко берет его за руку.
