Доля слабых | страница 3



Хороший день. Спасибо небесному отцу — послал развлечение. Скорее бы уже что ли мальчишки пришли. Пару раз в год и ему поболтать охота. Оно ведь, божьим сыном быть, ой как скучно порою.

И Яр снова принялся насвистывать прилипший мотив.

Глава первая

Мечты и сказки


Ночь, как всегда незаметно, погрузила Долину во мрак. Только что еще играли на изумрудной листве лучи уходящего за окраину гор солнца, и вот уже не видно ни зги. Широченная лесная поляна, вместившая на себе и поселок, и поле, и выпас, притихла. Только свиньи в загонах похрюкивают, да нет-нет где заблеет коза. Дневные дела люд закончил. Хоть и много работы по лету, а темнота гонит спать. Кое-кто, так конечно, остался язык почесать под хорошую брагу, но в большинстве своем родичи уже разбрелись по домам — утром вставать с рассветом.

В маленькой кособокой землянке, вырытой на краю поселения, двое еще не легли. Из-за дверного полога слышались тихие голоса: взрослый и детский. Мягкий уютный свет разгонял тьму внутри — костерок только-что подкормили. В сложенном из глиняных кирпичей очаге тихо потрескивали сухие ветки. Низкие языки пламени робко тянулись за дымом к круглой дыре наверху. Слабый сквозняк заставлял их подрагивать, бередя пятна-тени на стенах. Пряный можжевеловый аромат вяло боролся с запахами топленого жира и пота. Последний немного выигрывал — мылись здесь редко. Из угла доносился забористый храп вперемешку с сопением — там уже спали: отец семейства, его старший сын и малютка-дочурка. Сгрудившись в кучу, закинули друг на дружку руки и ноги — в холода так теплее. И хотя сейчас лето снаружи, а ведь привычка. Вот и костерок был запален не чтобы согреться, а лишь света ради. Правда, есть от огня и еще одна польза — даже в доме за стенами живое пламя издревле дарует людям спокойствие. Под мирный треск сучьев в костре всегда засыпается легче — это вам каждый скажет. Только вот маленький мальчик, семи-восьми лет, никак не хотел отправляться в мир снов, продолжая крутиться среди вороха мягких шкур.

— Мама, а расскажи теперь сказку про Яра.

Мать, что-то шившая в слабом свете костра, сидя на коленях, ответила, не отрываясь от своего занятия:

— Сынок, ты же уже слышал ее. Дед-то поди рассказывал — он это дело любит. Да к тому же, это вовсе не сказка.

— Все равно расскажи.

Ребенок продолжил настаивать, и женщина, как это часто бывает у матерей в подобных случаях, все-таки уступила.

— Ну ладно, слушай. Давным-давно, задолго до моего рождения и до рождения моей матери, много-много поколений назад в наш поселок, да не в тот, где мы сейчас живем, а в какой-то другой поселок нашего Племени, наверняка заросший уже лесами, пришла странная женщина. Была она жутко грязная и ободранная — прямо не человек, а чудо-юдо лесное. К тому же, у нее не хватало одной руки. Да-да, левая рука была у нее оттяпана под локоть, как у старого Жижмы — Милохиного деда. Ну, да ты его не застал. Но рука-рукой, а самым пугающим в ней было не это. Жуткий немигающий взгляд пришелицы страшил народ боле всего другого. Мертвые застывшие глаза никого и ничего не видели и всегда смотрели куда-то мимо тебя, в пустоту.